"Юлий Даниэль(Николай Аржак). Говорит Москва (рассказ)" - читать интересную книгу автора

Я с нетерпением ждал, когда он выронит скользкую тарелку, и он, наконец,
кокнул ее. На шум выплыла из комнаты его жена, неодобрительно посмотрела
на осколки и на меня и сказала ровным голосом:
- Петр, иди в комнату.
- "Мало тебя, дурака, в лагере держали", - подумал я вслед ему и пошел
открывать на звонок.
Вошла Зоя.
Мы прошли в мою комнату, и Зоя, облегченно вздохнув, сбросила туфли. Я
люблю смотреть, как женщины снимают туфли, меняется (Форма ноги, линия
сразу становится интимной, домашней, какой-то простодушной.
- Ты в белых тапочках, - сказал я, указывая на её незагорелые ступни. -
Покажи, где ты еще белая.
- Я хотела с тобой поговорить, - ответила она, - ну, ладно, потом... Я
обнял ее.
- Запри дверь, - сказала она.
...Мы лежали рядом, чуть отодвинувшись друг от друга. Кожа у Зои была
прохладной, несмотря на жару; её светло-коричневое тело было трижды
опоясано белыми лентами: на груди, на бедрах и на ступнях. Она лежала
рядом со мной, свободно и бесстыдно раскинувшись, прекрасная и сверкающая,
как клоун на манеже, и я чувствовал, что очень люблю ее. И мне хотелось
также свободно и бесстыдно подмигнуть кому-то, какому-то воображаемому
наблюдателю и. может быть, соучастнику, и сказать ему: "Посмотри, дружище,
какая мне женщина досталась!" Я лежал и думал, что, вероятно, происходящее
между нами и называется "жизнью": борьба, завоевание, взаимная
капитуляция, утверждение и яростное отрицание, пронзительное ощущение себя
и полное растворение отчуждения и слияния - все вместе, все одновременно.
И мне было в эту минуту безразлично, что она замужем, что этой умной,
покорной, постоянно ждущей плотью владею не я один, что у неё есть муж,
ласкающий её на законных основаниях, что через месяц вернётся с курорта
моя сестра, и Зоя уже не сможет приходить ко мне, что нам снова придется,
как бездомным котам, лазать по всяким чердакам и подъездам, что снова я
буду удивляться и даже чуть-чуть шокироваться её способностью отдаваться в
самых неподходящих условиях, и я снова буду ей за это очень благодарен, и
сейчас мне было безразлично все это. Я лежал и ждал, когда она заговорит.
И она заговорила.
- Толя, - сказала она. - Скоро "День открытых убийств".
Она произнесла эти слова очень просто и деловито, как если бы сказала:
"Скоро Новый год", или "Скоро майские праздники".
- Ну и что же? - спросил я. - Какое это к нам имеет отношение?
- Разве тебе не надоело прятаться? - спросила она. - Ведь мы можем все
переменить.
- Я. не понимаю, - пробормотал я. Но я врал - я ужe все понял.
- Давай убьем Павлика.
Она так и сказала: "Павлика". Не "мужа", не "Павла", а именно "Павлика". Я
почувствовал, как у меня деревенеют губы.
- Зоя, ты в своем уме? Что ты говоришь?
Зоя медленно повернула голову и потерлась щекой о мое плечо.
- Толенька, не волнуйся только, ты только подумай спокойно. Ведь другого
такого случая не будет. Я уже все обдумала. Ты придёшь к нам накануне.
Скажешь, что хочешь провести этот день у нас. Ведь мы с Павликом решили