"Феликс Дан. Схватка за Рим " - читать интересную книгу автора

из куста вышел юноша.
- Прятки кончились - в смущении сказал он тихим голосом.
- Аталарих! Король! - вскричала Камилла в страхе, почти без сознания
она опустилась на траву. Молодой король с испугом и восхищением смотрел на
нее, и яркая краска залила его бледное лицо.
- Теперь бы умереть, - прошептал он, - тут, подле нее!
В это мгновение Камилла шевельнула рукой. Это движение привело короля в
чувство. Он зачерпнул воды из мраморного бассейна и смочил виски девушки. Та
открыла глаза, быстро оттолкнула руку короля и с громким криком: "Варвар!
Убийца!" - вскочила, и бросилась бежать.
Аталарих не последовал за ней. "Варвар, убийца!" - со страшной болью
повторил он и закрыл лицо руками.
ГЛАВА IV
Cо страшными рыданиями бросилась Камилла к матери и рассказала ей все:
не было сомнения, что виллу устроил он, сын убийцы ее отца, нетрудно было
понять, и зачем это: он любил ее. Чувства боролись в душе девушки.
Она росла во дворце Теодориха, целые дни проводила вместе с бледным и
красивым маленьким Аталарихом, который был всегда так ласков с ней, так
весело играл и рассказывал такие чудные истории. Дети были очень дружны и
привязаны друг к другу. Проходили годы. Дети стали молодыми людьми, и
детская дружба постепенно и незаметно начала переходить в иное, более
горячее чувство. Но тут разразился удар над Боэцием, его казнили, семью его
лишили имущества и сослали. Все окружавшие ее теперь - мать и друзья --
ненавидели варвара-тирана и всю его семью и говорили только о мести. Под
влиянием этих толков и тоски по отцу Камилла также стала ненавидеть
Теодориха, а вместе и его внука Аталариха.
И вот этот ненавистный враг, потомок проклинаемого ею рода, на котором
лежала кровь ее мученика-отца, - он осмелился признаться ей в любви. Тиран
Италии осмелился надеяться, что дочь Боэция...
Рустициана, узнав, в чем дело, также страшно взволновалась и тотчас
пригласила Цетега.
- Скажи же, что нам делать теперь? - спросила она, рассказав ему все.
-- Как спасти мое дитя? Куда везти ее?
- Куда? - ответил Цетег, - В Равенну, ко двору.
- Ты можешь так зло шутить в такую минуту? - вскричала вдова.
- Я вовсе не шучу. Слушай. Ты знаешь, что на королеву я имею
безграничное влияние, она вполне в моей власти. Но с этим мальчишкой - сам
не понимаю почему - я ровно ничего не могу поделать. Изо всех готов он один
если не видит меня насквозь, то подозревает и не доверяет мне. И часто,
очень часто он мешает мне действовать - его слова, конечно, влияют на его
мать, и влияют сильнее, чем мои доводы. И чем дальше, тем сильнее и умнее.
Он и теперь умен не по летам. До сих пор никто из нас не мог справиться с
этим мальчишкой, теперь же, благодаря его любви к Камилле, мы через нее
будем управлять и им.
- Никогда! - вскричала с негодованием Рустициана. - Пока я жива --
никогда!.. Я - при дворе тирана! Моя дочь, дочь Боэция - любовница
Аталариха! Тень ее отца...
- Хочешь отомстить за эту тень? Хочешь уничтожить готов? Да? Ну так не
раздражай же меня и делай, что тебе говорят. Не о себе я хлопочу, не за себя
хочу мстить: мне готы не сделали ничего дурного. Ты же сама вытащила меня из