"Дьердь Далош. 1985 [H]" - читать интересную книгу автора

Последний состоял только в шевелении пальцами. - Примеч. историка.}.

Э.Тиллотсон,
член партии, заслуженный спортсмен


24. Джулия о редакции "ЛПТ"


В марте все мы были еще почти одинаковыми. Различия начали постепенно
появляться позже. Сначала они не затрагивали наших взглядов: было очевидно,
что все мы стремимся бороться с наследием Старшего Брата. Каждый в своей
области делал одно и то же - мы понемногу расширяли брешь, которую
приоткрыла перед нами власть. Но вскоре характер и темперамент каждого из
нас начали меняться - или, может быть, они и раньше были разными, только мы
это не сразу заметили? Веселый Уайтерс и всегда сонный Парсонс,
саркастически настроенный Сайм и тщеславный Амплфорт прекрасно дополняли
друг друга. Мне казалось, что и моя осмотрительность очень полезна рядом с
безоглядным радикализмом Смита.
Со временем различия становились все более очевидными. Например,
Парсонс в самые решительные моменты наших редакционных совещаний вставал и
уходил. Он оправдывался тем, что должен ложиться спать не позже одиннадцати,
иначе не помогает снотворное. Я думаю, что причиной этих уходов была
деспотичность его жены. Как однажды сухо заметил Сайм, для контроля за
Парсонсом не нужна никакая полиция мыслей: он и без нее находится под
постоянным надзором. Кроме того, мы никогда не знали, где и как Парсонс
пожинает плоды поклонения, которое он заслужил среди восторженных молодых
девушек своим оригинальным историческим мышлением. В таких делах Парсонс был
очень застенчив. "Вы, кроме этого, больше ни о чем не думаете", -
отшучивался он, краснея.
Особый такт приходилось проявлять по отношению к Амплфорту. В отличие
от Парсонса, он всегда докладывал о всех своих успехах у женщин, хотя на
самом деле любил только себя самого. На наших редакционных заседаниях он
иногда не желал говорить ни о чем, кроме своих стихов. Пространно, во всех
подробностях он разъяснял скрытую внутреннюю красоту своей поэзии, считая,
что без этого мы, дилетанты, ее не оценим. "Знаешь, Дэвид, - сказал ему
как-то Сайм, - твои комментарии куда разнообразнее и интереснее, чем твои
стихи". На следующее заседание Дэвид не явился. Позже мы все отправились в
его маленькую однокомнатную квартирку, стены которой были оклеены
фотографиями и его стихами, напечатанными в "ЛПТ".
- Найдите себе поэта получше! - крикнул он пронзительно, приоткрыв
дверь. Впустил он нас только после того, как мы передали ему в знак
глубокого раскаяния бутылку виски со складов внутренней партии.
Больше всего Дэвид боялся, что следующие поколения будут знать его
только как поэта "ЛПТ". Он не любил, когда мы говорили о политических
достоинствах его стихов, и глубоко завидовал тем своим коллегам-поэтам, кто
при первом дуновении свободы отвернулся от политики и целиком посвятил себя
так называемой "чистой поэзии". Особенно задевали его ядовитые замечания
кое-кого из этих поэтов, будто его политическая агитация - всего лишь
своеобразная компенсация за недостаток поэтического таланта. Он обижался и