"Максим Далин. Абсолютные неприятности ("Записки Проныры" #1)" - читать интересную книгу автора

Терплю. Этикет есть этикет. А в самое ухо редко и холодно дышат и говорят:
- Надо же! Совсем на дикого не похож! В доску свой!
- А то, - говорю. - Будь спок, старина.
Тогда меня хватают за пояс и тянут вниз. И мне приходится сесть на
что-то мягкое. И я сижу, хрупаю эти орехи и веду светскую беседу аса
контрразведки: вру, хвастаюсь и надуваю щеки. А гады развесили уши по всему
помещению - вешай хоть какую лапшу, уже всему верят. И тогда я спрашиваю
между прочим:
- Тшанч как-то обмолвился о каком-то обалденном источнике энергии... Я
тогда-то не стал уточнять - времени не было - но сейчас вспомнил, и
интересно... Вы не в курсе?
Мнутся и гнутся.
- Вообще-то, - говорят, - мы не такие большие персоны, как Тшанч.
Насчет всяких новых идей нас не слишком просвещают...
- Я, - говорю, - слыхал, что уже не чересчур новая, в том-то и дело.
Про сверхсекретные разработки я бы и спрашивать не стал.
- Ну, - мямлят, - трудно сказать, что он имел в виду из старого...
Может гравигенератор или...
- Пирит, - подсказываю. - А?
- Не наше слово, - говорят. - Может вещь и есть, да зовется иначе...
- Да ну вас, - ворчу. - Не знаете ни черта, только пальцы гнете.
Они смутились и позатыкались, а я думаю: слишком хорошо - это тоже
плохо. Наелся, сунул горсть орехов в карман про запас - неплохая, между
прочим, еда, чувствуется много калорий и места мало занимает. Потом нашел
ощупью флягу с водой, напился и задремал. И гады расползлись по своим углам,
чтобы не мешать.
Я еще подумал, что здорово их построил - душа радуется.

Проснулся - скандалище!
В зале с мониторами так орут, что эхо поигрывает - в операторской
слышно. Я потихоньку встал, подобрался к двери и приоткрыл чуток - чтобы
слова разобрать.
По голосу узнал: Тшанч разоряется.
- Это, - трещит, - не пограничная полоса, а отхожая дыра в гладком
месте! Почему, хотел бы я знать, никто ни за что не отвечает?!
Кто-то незнакомый урчит виновато:
- Так ведь это ученый был... Особые полномочия... Что ж я мог
сделать-то?
Тшанч опять свои карандаши ломает со злости:
- Уважаемый Шфепп, - говорит, ядовитый, как мышьяк, - вы кого-нибудь
посылали за этой самкой? И почему именно за этой?
В ответ - тихий такой голосок - как у вши:
- Не представляет научного интереса. Никого не посылал.
Тот, виноватый, похоже, охранник, бурчит, как в животе:
- А номер-то вашего сектора, Шфепп! И пропуск ваш с вашей подписью!
И Шфепп снова шелестит еле-еле:
- Ну как же, позвольте? Я ж никого не посылал. Я ж уже объяснил - не
представляет...
А Тшанч совсем вышел из себя. Тут уже не карандаш - целое бревно
ломается: