"Дакаики. Услада душ, или Бахтияр-наме (Средневековая персидская проза) " - читать интересную книгу автора

пустыне без тропы и дороги. Кругом вздымались песчаные дюны, словно вершины
гор, а овраги были глубоки, как полноводные реки.
Надо сказать, что жена падишаха была в тягости и уже приближалось
время ей разрешиться от тяжести, время свивальников и пеленок. Истек срок,
назначенный чреву, и девятый месяц уже начертал гороскоп.

Так несчастьями мы богаты.
Что не надо просить у других.

Они скакали три дня и наконец прибыли к какому-то колодцу. Вода, в нем
была солонее злой судьбины, а окрестные места отвратительны, как горький
ад. И вот у того колодца у жены падишаха начались родовые схватки.

Гляди-ка что измыслила судьба,
Чтоб погубить влюбленных счастье!

Падишах и шахиня потеряли всякую надежду на спасение, ибо позади них
были мечи врагов, впереди же простиралась безжизненная песчаная пустыня.
Тогда шахиня сказала мужу:
- Мне придется остаться здесь, но ты волен ехать дальше. Гибель ста
тысяч подобных мне не стоит одного волоска с твоей головы.

Жизнь моя! Не старайся продлить мгновений в обители горя.
Коль не можешь несчастных спасти - оставь их, беги поскорей.

- Ты для меня дороже жизни! - ответил падишах. - Я пожертвовал
царством ради тебя, как же мне тебя бросить? От царства и богатства можно
отказаться, но невозможно покинуть прекрасную возлюбленную.

Как ни бедствуем мы, с нами помощь Аллаха:
Жизнь отдам за любовь я, но честь сохраню.

Недаром говорит пословица: "Судьбы не миновать, а печаль - удел
благородных", - продолжил падишах. - Я примирился со своей судьбой и сложил
свою голову у порога великого творца в ожидании его воли.
И в тот же миг родился на свет мальчик совершенной красоты, крепкий и
здоровый. Казалось, что Юсуф вернулся в этот мир, что луна взошла на небо.
Мать завернула мальчика в свою рубашку, и тут шах сказал:
- О любимая! Нельзя привязываться сердцем к дитяти. Давай оставим его
у колодца на попечение творца, а сами двинемся в путь через пустыню.
Бесконечная милость создателя не даст этому младенцу погибнуть, ибо для
каждой мошки есть доля со стола его благодеяний, для каждого муравья на
скатерти его милости есть свой удел. "И нет ни одного животного на свете,
пропитание которого не было бы от Аллаха".
Мать, услышав такие речи, вздохнула со скорбным сердцем, накормила
сына и положила его на краю колодца. Шах же привязал к ручке ребенка
драгоценный камень и сел на коня, с сердцем, обуглившимся от горя, со
слезами на глазах.

Как от своих любимых я далек.