"Леонид Дайнеко. Меч князя Вячки " - читать интересную книгу автора

Христос, запрещает лишать человека жизни.
- Надо зарезать черного козла, кровь его разлить в окрестностях веси, а
рога закопать под святым крестом, - посоветовал общинникам самый старый
житель веси Гнездило. Его дед когда-то слыл колдуном.
Нашли черного козла, при свете костра отрезали ему голову, все сделали
так, как научил Гнездило. Тревога немного улеглась.
Выдолбили из толстого дубового ствола гроб, и под покровом ночи самые
храбрые из мужчин, среди них и Яков, взяли покойника, положили в гроб, как в
челн, и отдали волнам Свислочи, сказав: <Вода дает, вода берет>.
Мирошка, затаившись на полатях, никак не мог заснуть. Давно заснули
отец с матерью; похныкав, как обычно, заснули братик Доможир и сестричка
Текля, а он, лежа в ночной тиши, снова и снова вспоминал лицо старика, каким
он его увидел с Яковом. Зеленая муха, которая ползла по щеке покойника,
безотвязно мелькала в глазах, и, как он ни зажмуривался, как ни ворочался с
боку на бок, не было от нее спасения. <Неужели я тоже умру? - думал
мальчик. - Неужели и меня когда-нибудь засыплют землей? Как же это? Я же так
люблю маму и отца, и Доможира, и Теклю. И стрыя Якова люблю. Люблю слушать
говорливые волны Свислочи и Березины, гомон леса весной и осенью. Люблю на
дождь смотреть. Если дятлы сильно стучат, будет дождь. Сыч кричит по ночам
тоже на дождь. Я все это знаю, от отца знаю. Так неужели я умру?>
С трепетом в душе, с острым чувством страха и таким же острым
любопытством он обращался в мыслях к тому, кто держит в своих руках все
живое, кто дает и отбирает жизнь, кому молится мать. <Сделай, чтобы мы
все жили и никогда не умирали, - просил он. - Сделай, чтобы душа прадеда,
которую я сегодня нечаянно покалечил, не прокляла меня. Если ты все можешь,
заведи дикую виру в топь, в болото, в песок-плывун, чтобы она не нашла
дорогу в Горелую Весь>.
Мирошка начал уже было засыпать, уже и мысли его обрывались, путались в
голове, как паутина под свежим ветром. Но вдруг снаружи послышались шаги,
легкие, быстрые. <Это Яков возвращается из леса, оттуда, где отдавали
реке покойника>, - сразу же оживился Мирошка. Он торопливо, но бесшумно
спустился с полатей, откинул дубовый засов и вышел под ночное небо. Путь
Перуна сиял над Горелой Весью. Обступая со всех сторон, шумел лес.
- Стрый, - тихо позвал Мирошка, - Яков! И вдруг ему стало так страшно,
что мороз по спине пробежал и показалось: волосы встали дыбом и начали
тоненько потрескивать на голове. Он понял, что это не Яков, что Яков еще на
реке, а в трех-четырех саженях от него темнеют немые фигуры чужих людей,
будто привидения встали из древних, заросших дерном курганов. Мирошка хотел
вскрикнуть, рвануться назад, в хату, но неодолимая слабость сковала ноги,
приклеила их к земле.
- Бери мальчишку, - чуть слышно прозвучал старческий голос, и Мирошке
накинули на голову что-то мягкое, холодное, плотное (наверное, мешок),
подняли на плечо и понесли, как волк овцу. Все произошло мгновенно, не успел
он и глазом моргнуть.
- Принесем требу дикой вире, и она пожалеет весь, - донесся до Мирошки
все тот же голос.
Так вот что хотят с ним сделать?! Затянут его в глубь леса, к лесному
богу, там убьют и его кровью помажут сухие уста деревянному идолу. А где же
настоящий бог, небесный бог, почему он не приходит на помощь?
- Скорей, скорей, - торопил того, кто нес Мирошку, все тот же