"Роальд Даль. Дорога в рай " - читать интересную книгу автора

стала себя лизать. Этого я стерпеть не мог, потому взял и побил ее.
Старик ничего на это не сказал. Какое-то мгновение казалось, что он
вот-вот ударит этого типа. Он даже поднял было руку, но потом опустил ее,
сплюнул на пол, повернулся и проковылял за дверь, туда, где светило солнце.
Он прошел по траве к тому месту, где в тени небольшой акации стояла черная
корова, жевавшая свою жвачку; корова стояла и смотрела, как он ковыляет к
ней. Жевать она не переставала ни на минуту, челюстями двигала размеренно,
механически - точно метроном отмеривает время. Старик подошел к ней,
остановился и принялся гладить ее шею. Потом оперся о ее лопатку и стал
чесать ей спину толстым концом своей палки. Он долго так стоял,
прислонившись к корове, почесывая ей спину палкой; время от времени он
заговаривал с ней, тихо произнося какие-то слова, - точно так же один
человек делится с другим своими секретами.
В тени акации было прохладно; все вокруг нее после долгих дождей было
покрыто буйной растительностью и радовало глаз, ведь на кенийском
высокогорье растет по-настоящему зеленая трава. В это время года, после
дождей, она сочная и зеленая, какой и должна быть трава. Далеко на севере
возвышалась сама гора Кения, со снежной шапкой наверху; с ее вершины, где
ледяные ветры подняли бурю, сдувая белую пыль, тянулась белая струйка.
Где-то внизу, на склонах той же горы, обитали львы и слоны, и по ночам
иногда можно было слышать, как лев рычит на луну.
Прошло несколько дней, и Джадсон вернулся к своей работе на ферме;
молча, как бы механически, он собирал зерно, выкапывал сладкий картофель и
доил черную корову, тогда как старик оставался в доме, прячась от жестокого
африканского солнца. Только к концу дня, когда становилось прохладнее и
поднимался резкий ветер, он, прихрамывая, выходил наружу и всякий раз шел к
черной корове, чтобы провести с ней часок под акацией. Однажды, выйдя из
дома, он застал возле коровы Джадсона. Тот как-то странно смотрел на нее, в
присущей ему манере выставив вперед ногу и теребя мочку уха правой рукой.
- В чем дело? - медленно подойдя к нему, спросил старик.
- Корова без конца жует, - ответил Джадсон.
- Ну и пусть себе жует, - сказал старик. - Оставь ее в покое.
- Этот хруст, разве ты не слышишь его? - сказал Джадсон. - Такой стоит
хруст, будто она жует гальку, только это совсем другое. Она жует траву,
смачивает ее в слюне. Посмотри на нее - все жует и жует, а ведь это всего
лишь трава и слюна. Этот хруст не дает мне покоя.
- Убирайся, - сказал старик. - Убирайся с глаз моих.
По утрам старик сидел и обыкновенно глядел в окно. Вот Джадсон выходит
из хижины и идет доить корову. Он видел, как тот сонно передвигается по
полю, при ходьбе разговаривая сам с собой, волочит ноги, оставляя на мокрой
траве темный зеленый след. В руках у него старая канистра из-под керосина в
четыре галлона, которую он приспособил для молока. Солнце поднималось над
откосом, бросая длинные тени за Джадсоном, коровой и невысокой акацией.
Старик видел, как Джадсон ставит канистру, тащит ящик из-за акации и
усаживается на него, готовясь к дойке. Он видел, как тот опускается на
колени, нащупывая коровье вымя. В этот раз и старик с того места, где сидел,
увидел, что у коровы нет молока. Он видел, как Джадсон поднимается и быстро
идет к хижине. Остановившись под окном, возле которого сидел старик, он
поднял голову.
- У коровы нет молока, - сказал он.