"С.Дациери. Не тронь гориллу " - читать интересную книгу автора

холодном поту от страха, что кто-нибудь из врачей прикажет засунуть меня в
смирительную рубаху. Все их потуги оказались напрасными. Ни от одного из них
мне не удалось услышать ничего сверх того, чего я сам не смог бы найти в
учебниках по медицине или толстенных томах "Истории психиатрии".
Припев всегда оставался одним и тем же: согласно их Священному Писанию,
не может существовать человека, который никогда не спит. Он должен был бы
или быстро умереть, или очень скоро превратиться в полного идиота. А тут -
вот он я. Конечно, от остальных людей я несколько отличаюсь, но мои мозги
пока неплохо соображают, и я надеюсь прожить еще немало лет, особенно если
учесть, что я бросил выкуривать по пачке сигарет в день и начал практиковать
безопасный секс.
Сторонний наблюдатель, будь он хоть сто раз врач, не может увидеть, а
потому не может понять, что на самом деле я сплю, даже если внешне это
совершенно незаметно, даже если мое тело в этот момент движется. Согласно
науке, это тем более невозможно. Она не признает гипотезы разделенного
надвое сознания, каждая из частей - вернее, половин - которого спит по
очереди.
В моей жизни не приключалось ничего, что спровоцировало бы
возникновение подобного феномена. Меня никогда не кусал радиоактивный паук,
я не ударялся головой, падая с детского стула, и не покрывался шерстью в
полнолуние. Но однажды в детстве я вдруг начал по ночам разгуливать по дому.
Сначала все подумали, что я сомнамбула, видимо, потому, что одна из частей
меня, та, что бодрствовала в то время, как я спал, еще не обладала уверенной
координацией движений и не умела говорить. Когда мне исполнилось пять лет, я
начал тренировать свое тело, а вот мой alter ego - нет. Однако он это быстро
наверстал, нанеся обстановке дома ощутимый ущерб, организуя легкую панику
среди наших родственников при помощи неординарных поступков, демонстрирующих
его безграничное любопытство к окружающему миру. И если я был ребенком
довольно-таки спокойным, он являл собой безудержную энергию, превращавшую в
обломки все, что попадало в его руки. Не в силу безрассудной тяги к
разрушению, а по причине неутолимого желания познать окружающий мир. Он
просто жаждал понять, как функционирует та или иная вещь, и, шла ли речь о
моем заводном роботе или о стиральной машине, лучший способ утолить жажду
был - заглянуть ей внутрь.
К счастью, это длилось недолго, и только благодаря моей святой маме
никто не решился сделать мне лоботомию, прежде чем я достиг школьного
возраста.
Будучи один в двух лицах, я продолжал жить своей половиной моей
раздвоенной жизни. Как если бы где-то у меня был брат, которого я никогда не
видел, но который помогал мне делать уроки, наводил порядок в моей комнате,
ставил фингалы тому, кто давал мне в глаз днем раньше. Больше того, несмотря
на то что я жил словно примерный шизофреник (хотя подобного моему примера не
было ни в одном учебнике психиатрии), во всем остальном, с человеческой
точки зрения, я был абсолютно нормальным ребенком - за исключением
чрезмерной застенчивости и склонности краснеть. В школе я успевал хорошо, и
сначала учителя, а позже и профессора всегда хвалили мои способности, хотя и
жаловались на мою склонность "спать с открытыми глазами".
Моя жизнь походила на постоянную игру в шпионов. Я владел тайной,
которую не мог открыть никому, моя мать предостерегла меня от этого раз и
навсегда, и это заставляло меня чувствовать себя особенным человеком.