"Клайв Касслер. Троянская одиссея ("Дирк Питт" #17)" - читать интересную книгу автора

В давно прошедшие времена рулевой, а во многих случаях и сам капитан
корабля, стоял на палубе, широко раздвинув ноги, и смертельной хваткой
сжимал в ладонях рукоятки штурвала. Ему приходилось долгие часы сражаться с
морем один на один, вкладывая в борьбу все свои силы до последней капли.
Теперь не так.
Барнуму достаточно было ввести нужный курс в судовой компьютер, после
этого он мог спокойно сидеть в своем кожаном кресле в ходовой рубке,
естественно пристегнувшись, и наблюдать за тем, как электронный мозг
распоряжается судьбой судна.
Компьютер, куда непрерывным потоком поступали данные с многочисленных
бортовых метеорологических приборов и систем, мгновенно проанализировал их и
выработал наилучший способ борьбы со штормом. После этого он переключил на
себя автоматизированную систему управления судном и начал маневрировать. Он
измерял и экстраполировал вздымающиеся в небо вершины волн и пещероподобные
долины между ними, критически оценивал время и расстояние - и в результате
определял наилучший угол и скорость, с которыми лучше всего бросаться в этот
хаос.
Видимость впору было измерять в дюймах. В те короткие мгновения, когда
судно не было целиком погребено под бесчисленными тоннами воды, окна ходовой
рубки были сплошь залеплены соленой пеной и брызгами. Любой человек, не
рожденный для моря, испугался бы до смерти, только взглянув на ужасающие
волны и ветер. Но Барнум сидел в кресле спокойно и неподвижно, как скала.
Его взгляд, казалось, пронизывал предательские волны и не отрывался от
какого-то потерявшего рассудок океанского бога. На самом же деле все мысли
Барнума были посвящены одной проблеме: как сохранить судно. Да, он доверил
автоматизированной системе управления сражаться со штормом. Тем не менее
могла возникнуть непредвиденная ситуация, и он в любой момент готов был
взять управление на себя.
Судно преодолевало водяные гребни один за другим, а Барнум изучал их.
Сначала он видел гребень волны, взлетавший высоко над ходовой рубкой. Затем
смотрел сквозь толщу воды, пока "Морская фея" пробивалась на другую сторону
и ныряла по склону вниз в долину.
Шли часы, улучшения не наступало. Кое-кто из моряков и почти все ученые
страдали от морской болезни, но никто не жаловался. Ни у кого не возникало
даже мысли выглянуть на палубу, по которой то и дело прокатывались громадные
валы. Одного взгляда в иллюминатор на бешеное море было достаточно, чтобы
люди разошлись по каютам, пристегнулись к койкам и молились о том, чтобы
дожить до завтра.
Одно только чуть облегчало жизнь - мягкая температура тропиков. Те, кто
смотрел в иллюминаторы, видели волны высотой с десятиэтажный дом. Они с
ужасом и восторгом наблюдали, как жуткие порывы ветра срывают с этих волн
верхушки и превращают их в огромные тучи тумана и пены, которые тут же
пропадают в безумном ливне.
Тем, кто находился внизу, в жилых каютах и машинном отделении, движение
судна не казалось настолько сумасшедшим, как Барнуму и его офицерам наверху,
в ходовой рубке. Барнум начал всерьез беспокоиться о том, как швыряли волны
"Морскую фею". Ее мотало, как кард на "русских горках". Когда
исследовательское судно начало в очередной раз резко крениться на правый
борт, Барнум проследил за цифрами на клинометре. Они показывали, что
"Морская фея" отклонилась от вертикали на тридцать четыре градуса и застыла