"Жак-Ив Кусто и Филипп Диоле. Жизнь и смерть кораллов" - читать интересную книгу автора

Какое великолепие возле Абд-эль-Кури! Какое богатство! Редко вода
бывает настолько прозрачной. К "Калипсо" с кормы причаливают две лодки с
аборигеном в каждой. Жестами приглашаю этих почтенных людей подняться на
судно и предлагаю чай. Марселен, наш радиоинженер, проводив гостей на
мостик, показывает им их собственное изображение на телеэкране. Это их
забавляет. Потом появляется Силлнер - он только что из воды - и обращается к
ним по-арабски. Разговор оживляется, гортанные звуки становятся громче,
голоса смешиваются меж собой: можно подумать, что Находишься в туземной
таверне. Как не похож Силлнер, с его типично немецкой внешностью, на этих
чернокожих сомалийцев. Но на слух речь его совсем не отличишь от речи обоих
его собеседников.
Лодки отчаливают от судна, нагруженные подарками, - в них пресная вода,
сахар, хлеб, консервы, бухты троса.
Слушаем радио: Франция проголосовала, состоялся второй тур выборов.


Лангусты сбросили панцирь

13 марта. Сокотра. Арабы, ныряя на глубину несколько метров, достают со
дна жемчужниц. На отмели собралось множество ловцов и мы вступаем с ними в
оживленную беседу. Это приветливые люди с благородными, очень красивыми
чертами лица. Сокотра - остров длиной 160 километров - не меньше половины
Крита. Населяет его всего 11000 человек, которые живут в бедных рыбацких
деревушках. Люди ведут самый примитивный образ жизни; вряд ли где-нибудь
можно встретить такую нищету. Правит тут, насколько нам известно, султан.
Под каждым камнем на глубине 2 метра буквально целые скопища лангустов.
Мы без труда вытаскиваем килограммов шестьдесят этих ракообразных. Сейчас у
них пора линьки и размножения, и панцирь у них еще мягкий. Несколько дней
утром и вечером в нашем меню одни лишь лангусты. А из их голов кок варит нам
отменный суп.
Плавание продолжается. Мало-помалу мы утрачиваем всякую связь с сушей и
ее обитателями. Нас перестает интересовать даже то, что происходит на
поверхности моря. Скоро вместо суровых скал, серых и черных, загораживающих
горизонт, нашим взорам предстанут глубины моря. Тогда мы и вовсе оторвемся
от всего земного, и у нас во всем свете не будет иного пристанища, кроме
этого плавучего дома, нашего судна, совершающего кругосветное плавание.
Настоящая наша жизнь проходит в море, которое становится родной
стихией. Для нас мир начинается под килем корабля. Цвет, формы, образ жизни,
который ведут обитатели моря, - все это совсем не похоже на то, к чему
приучил человека многовековой опыт жизни на суше. Особенно опыт последних
столетий нашей механизированной цивилизации, равнодушной ко всему живому. Мы
погружаемся в море - начало, первоисточник жизни.
Сокотру покидаем 13 марта, в 23 часа. Ночь удивительно тиха, небо
усыпано звездами. А в два часа меня разбудил Лабан - судно идет по
светящемуся морю, по нему плывут какие-то прозрачные шары. Я тотчас же отдаю
распоряжение включить освещение перед форштевнем. Поднимаю с постели
кинооператора Барски. Когда все готово к съемке, свечение прекращается. Мы
пробуем отыскать место, где море фосфоресцировало, возвращаемся назад, но
это теперь происходит на слишком большой глубине, так что снимать не?
возможно. Ко всему, вода по-прежнему очень мутна. Мы так и не установили,