"Алекс Кроу. Неразменный Золотой ("Конан") " - читать интересную книгу автора

- Немного? - Конан принюхался. - Тут воняет, как в логове сдохшего
медведя.
Действительно, горшок, ударившись о стену, разлетелся осколкам по всем
углам вместе со своим содержимым, и запах протухших овощей заполнил
небольшое помещение, сделав невыносимым и без того спертый воздух.
- Но ты принес такое хорошее вино, что не опьянеть было
невозможно, - Ши Шелам сморщил свою крысиную физиономию, словно собираясь
расплакаться, - а овощи в тот день, когда я их себе подарил в квартале
торговцев, на самом деле были приготовлены для особ королевских кровей. Я
ведь в тот вечер съел половину и ручаюсь за свои слова. Кто ж знал, что они
так быстро испортятся?
- Тьфу! Сам набивай желудок этим гнильем, а мне пора.
С этими словами Конан приподнял Ши Шелама на локоть от земляного пола,
подержал пару мгновений на весу и, словно тряпичную куклу, посадил на
топчан. Ловкач только хлопал глазами, а когда Конан надел перевязь с мечом и
вышел, чуть не сорвав занавеску, служившую входной дверью, тонко заскулил от
обиды. Он ведь не был виноват, что Конан проснулся в ужасном настроении!
Наоборот, он ему оказал всякие почести, как уважаемому гостю. Даже свой
топчан уступил.
Насчет топчана Ши Шелам лукавил сам с собой. Дело в том, что, отчаянно
храбрый (по его собственному убеждению) днем, ночью он безумно боялся -
всего. И демонов, кои кругами бродили вокруг его жилища (опять же по его
личному убеждению), и диких зверей, воющих за стенами Шадизара после
полуночи, и самого Нергала, который, судя по всему, беспрестанно ломал
голову, как бы ему заполучить в свое мрачное царство Ловкача Ши. А потому
маленький замориец был несказанно рад, если огромному мощному варвару
случалось переночевать в его халупе. Ясное дело, Конан всегда располагался
на топчане, хотя тот ему был и короток, и узок, а хозяина отправлял на пол.
Но в данный момент это лукавство помогало Ши Шеламу чувствовать себя
правым.
Конан, выйдя из лачуги приятеля, зажмурился: огненный глаз Митры стоял
почти в самом зените и в полную мощь изливал на тварей, копошащихся на
земле, свою жаркую любовь. Поправив меч, варвар вышел в проулок и направился
в сторону Восточных врат. Каких-либо планов на день у него не было, а о ночи
думать было еще рано. Все, чего Конан хотел сейчас, это набить желудок. А уж
потом можно было пораскинуть мозгами относительно дальнейших дел.
Киммериец шагал широко и уже подходил к восточным воротам, когда
услышал позади себя тяжелое дыхание. Он не обернулся. За короткое время,
которое ему потребовалось, чтобы выйти из Пустыньки (окраинного района
Шадизара, в котором проживал Ши Шелам и другие, подобные ему) собственно к
городу, он встретил всего двух прохожих, которые не были достойны никакого
внимания по причине своей полной никчемности. Догонявший его человек
наверняка ничем от них не отличался, а интуиция подсказывала, что опасности
он не представляет. Конан продолжал путь как ни в чем ни бывало и повернул
голову в сторону преследователя только тогда, когда тот поравнялся с ним, а
ушей киммерийца достигли слова:
- Не гневайся на меня за назойливость, бычий загривок, но мне бы
хотелось знать, что испортило тебе настроение настолько, что ты облил мое
жилье моими же вонючими овощами?
- Ты поступил разумно, догнав меня, крысеныш. Я тут обдумываю одну