"Лючано Де Крешенцо. Елена, любовь моя, Елена! " - читать интересную книгу автора

Гефест подошел к Зевсу и, делая вид, будто подливает в кубок нектар,
прошептал ему на ухо:
- На твоем месте я бы, не раздумывая, выбрал Афродиту. Не потому, что
она моя жена, нет, ни в коем случае! Просто совершенно очевидно, что она
прекрасней всех: посмотри сам и скажи, неужели тебе не хочется сию минуту
возлечь с ней?
- Еще как хочется! - признался Зевс (и это была чистая правда). - Я бы
с радостью вручил яблоко ей. Но что скажет моя супруга? Решение еще не
объявлено, а она уже готова испепелить меня взором.
Между тем гости принялись оживленно обсуждать вопрос: кто прекраснее
всех и вообще, что такое красота? Физический дар или дар духовный?
Большинство присутствовавших высказывалось в пользу Афродиты.
- Она, конечно, глуповата, спорить не буду, - говорил один, - но что до
красоты, то тут и сомнений никаких быть не может: прекраснейшая - она!
- А я за Афину! - твердил другой. - Невозможно же заниматься любовью
двадцать четыре часа в сутки. Когда-нибудь и перерыв приходится делать, и
тогда, естественно, возникает потребность в общении. Но о чем разговаривать
с Афродитой? О благовониях? О косметике? О шелковых тряпках? С Афиной же
можно говорить о чем угодно. Афина - самая умная из богинь.
- Здесь ума не требуется, - возражал третий. - На яблоке что написано?
Там написано: "прекраснейшей", а не "умнейшей". И потому яблоко должно быть
вручено самой красивой. Остается только решить, какая из наших богинь
действительно красивее всех. По мне, так Афродита слишком уж худа:
признаться, я предпочел бы ей лилейнорукую Геру. Она... ну, как бы это
сказать... вся такая пышная, такая цветущая, в общем, женщина что надо.
По выражению лица Зевса было заметно, что он не знает, как выйти из
тупика, в который загнала его богиня раздоров. Не осмеливаясь обернуться, он
затылком чувствовал грозный взгляд жены.
- Не встревай в это дело, - шепнула ему на ухо Фемида, - поручи его
какому-нибудь смертному: пусть все неприятности падут на его голову.
Совет ее пришелся как нельзя более кстати: царь богов поднялся с трона
и, кашлянув, чтобы прочистить горло, изрек:
- Дорогие мои богини, я старею и в женщинах стал разбираться хуже. На
мой взгляд, вы все одинаково красивы, и мне хотелось бы иметь не одно, а
тысячу золотых яблок, чтобы одарить каждую, как вы того и заслуживаете. Но
три из вас, по-моему, все же превосходят по красоте всех остальных. Это
Гера, Афина и Афродита. Теперь мне надо сделать окончательный выбор и
установить, кто из названных богинь - прекраснейшая. Но, поскольку я - муж
первой из них и отец второй и третьей, меня могут упрекнуть в
необъективности, и потому я решил призвать в судьи кого-нибудь со стороны,
то есть не из нашего круга. Скажем, одного из смертных.
Гости за столами возроптали. Каждый задавался вопросом: может ли
смертный судить богинь? И что должен будет испытать этот бедняга, когда
перед ним вдруг предстанут три богини с Олимпа? Не ослепнет ли он от такого
блеска?
Чтобы восстановить тишину и продолжить выступление, Зевсу пришлось
дважды стукнуть своим скипетром по столу.
- Умолкните вы, боги, - воскликнул он, - и выслушайте мою волю.
Избранного мною смертного зовут Парисом. Это один из сыновей Приама и
Гекубы. Он еще не знает, что в его жилах течет царская кровь, и считает себя