"Алистер Кроули. Завещание Магдалины Блэр" - читать интересную книгу автора

курса) эта комната была занята. Шла первая неделя июня, стояла жара. Дверь
была закрыта. Внутри студентка проводила эксперимент с гальванометром.
Я была занята своей работой. Вдруг я встрепенулась. "Быстрее, - сказала
я, - Глэдис сейчас упадет в обморок". Все в комнате уставились на меня. Я
сделала несколько шагов к двери, тут раздался грохот падающего тела, и в
лаборатории началась истерика.
Дело было только в жаре и духоте; Глэдис вообще не стоило работать в
такой день, но она быстро пришла в себя и приняла участие в последующем
бурном обсуждении. "Откуда она знала?" - этот вопрос волновал всех, и все
были убеждены, что я знала заранее. Ада Браун (Athanasia contra
mundum¹) все
высмеяла; Маргарет Лечмир решила, что я, возможно, услышала то, чего не
уловили другие, занятые работой: может быть, крик; Дорис Лесли говорила о
ясновидении, Эми Гор о "родстве душ". Все эти теории утопали в бесконечных
догадках. Профессор Блэр появился в самый жаркий момент обсуждения, успокоил
всех за пару минут, еще пять выспрашивал детали, а потом пригласил меня на
ужин. "Думаю, дело в вашей теплочувствительности, - сказал он. - Вы не
против немножко поэкспериментировать после ужина?". Его тетка, занимавшаяся
домашним хозяйством, пыталась было протестовать, но, в конце концов, была
назначена Главным Надзирателем за моими пятью чувствами.
Сначала проверке был подвергнут мой слух, его признали нормальным.
Затем мне завязали глаза, и тетка пущей предосторожности ради встала между
мною и профессором. Обнаружилось, что я могу описать его малейшие движения,
но только пока он находится между мною и западным окном; стоило ему отойти,
и я ничего не могла сказать. Это соответствовало теории
теплочувствительности, но в других случаях результаты полностью ей
противоречили. В общих чертах итог был весьма примечательным и весьма
загадочным; два часа мы провели в бесплодном теоретизировании. В конце
концов, тетка, грозно нахмурившись, пригласила меня провести летние каникулы
в Корнуолле.
Эти месяцы мы с профессором работали над изучением истинной природы и
пределов моих способностей. Результат, по большому счету, был нулевой.
Во-первых, эти способности проявлялись всякий раз по-новому. Кажется, я
делала все, что обычно, чтобы ощущать мгновенные изменения, но потом
обнаруживалось, что аппарат восприятия у меня совершенно изменился. "Один
исчез, другой пришел на смену", - говорил профессор Блэр.
Те, кто никогда не проводил научных экспериментов, не подозревают,
насколько бесчисленны и неуловимы источники ошибок, даже в простейших вещах.
В таких же неясных и неизведанных областях нельзя доверять результату, пока
он не перепроверен тысячу раз. В нашей области мы не обнаружили ничего
постоянного, одни лишь варианты.
Хотя в нашем распоряжении были факты, каждый из которых, казалось, мог
перевернуть все существующие теории о средствах общения между различными
сознаниями, у нас не было ничего, совершенно ничего, что можно было положить
в основу новой теории.
На самом деле, невозможно даже дать общее описание хода наших
исследований. Двадцать восемь полностью исписанных тетрадей, относящихся к
этому периоду, находятся в распоряжении моих душеприказчиков.
III
Когда я училась на третьем курсе, внезапно тяжело заболел мой отец.