"Полевой цветок" - читать интересную книгу автора (Лэндис Джил Мари)

ГЛАВА 5

– Прошу вас.

Трой остановился перед Дэни и посмотрел сверху на тулью ее потрепанной шляпы. Она сидела на бревне, погруженная в раздумья, устремив взгляд вдаль, на вершины гор. Услышав его голос, она быстро подняла голову, взяла оловянную кружку с кофе, которую он ей подал, и отвернулась, но он успел заметить блеснувшие в ее глазах слезы.

Грейди, стоящий возле мулов, рылся в узлах в поисках своего альбома для зарисовок и карандашей. До этого момента Трой позволял Грейди занимать Дэни беседой, поскольку сам не умел вести пустые разговоры. Но сейчас ему показалось, что в данный момент эта лесная нимфа очень нуждается в утешении. Он небрежно растянулся возле нее, положив ногу на ногу и опершись локтями о землю.

Во время еды она казалась подавленной и больше молчала, односложно отвечая на вопросы Грейди. После того, как они поели и Грейди пошел собирать свои художественные принадлежности, наступило неловкое молчание. Трой был поражен тем, как ловко она уходила от прямых ответов на вопросы Грейди. Все, что о ней узнали, это то, что ее зовут Дэни и что она живет «далеко отсюда». Кто ее родители и куда она ехала, оставалось тайной. Трою не хотелось приставать к ней с расспросами, в то время как Грейди, казалось, не замечал своей назойливости. Сейчас, в безмятежной тишине солнечного дня, Трой пытался найти слова, которые могли бы ее утешить.

Придется начать сначала, подумал он. Он не сможет ей помочь, пока не узнает, что ее гложет.

– Вы уверены, что у вас все в порядке? – спросил он и лишь потом осознал нелепость этого вопроса. Разумеется, у нее было не все в порядке.

Она заговорила сдавленным голосом. Он едва различал ее слова.

– У меня все в порядке, как может быть все в порядке у человека, который только что потерял двух близких ему людей.

– Двух?

Она кивнула. Он поднял голову, чтобы посмотреть, готова ли она продолжать, и невольно задержал взгляд на ее профиле. У нее были полные, казавшиеся надутыми, губы. Он видел, как они коснулись края оловянной кружки, видел, как она глотнула горячую жидкость. На мгновение ресницы ее замерли на щеках, словно, закрывая глаза, она могла спрятаться от тяжелых воспоминаний.

– Здесь жил мой друг Моуз. Я приехала сюда, чтобы узнать, захочет ли он охотиться со мной в этом сезоне. Те люди убили его.

Он не нашел, что сказать на это, и молча ждал, что она продолжит.

– Джейк умер три дня назад.

Джейк? Она больше ничего не объясняла, но было очевидно, что этот человек значил для нее все.

– Ваш муж?

– Нет. – Она помолчала немного и добавила. – Я думаю, его можно назвать моим отцом.

Это слово вызвало в воображении Троя образ его собственного отца, темноглазого и смеющегося. И затем, как он ни старался прогнать незваные воспоминания, ему вспомнились лучи света, пробивавшиеся сквозь темноту затхлого заброшенного амбара. Ему показалось, что он снова слышит протяжный, навязчивый стон веревки, натянутой телом его отца. Он содрогнулся и взглянул на девушку, занятую своими мыслями. Что он мог сказать ей? Чем мог утешить, если сам ничего не мог поделать со своей печалью?

– Боль утихнет, но на это требуется время, – сказал он.

По крайней мере в этом он был уверен. Она посмотрела на него.

– Она пройдет?

Он мог опираться только на свой опыт и не захотел лгать ей.

– Нет.

Трой глубоко вздохнул. Ему не очень хотелось рассказывать о своем прошлом.

– Мой отец умер, когда я был еще мальчиком. Вначале мне было тяжело, но я выжил. Вам тоже придется пройти через это. Со временем вам станет легче. Смерть – это неотъемлемая часть жизни. – Он устремил взгляд вдаль. Конечно, смерть часть жизни, – подумал он, – но не насильственная смерть. Не убийство. Трой прокашлялся и снова повернулся к Дэни. – Что вы теперь собираетесь делать?

Дэни пожала плечами. Руки ее сжимали оловянную кружку у нее на коленях, большие пальцы гладили края. Она посмотрела на него смущенным взглядом, и Трой почувствовал, что она его оценивает, пытаясь понять его намерения. Он не торопил ее с ответом, понимая, что не сможет заставить ее быть с ним откровенной против ее воли. Она явно была в замешательстве и явно страдала.

– Я не знаю.

Сидя посреди грязного двора и сжимая кружку так, словно это был якорь спасения, она казалась маленькой и беззащитной. Слишком большая одежда делала ее еще больше похожей на несчастного, заблудившегося в лесу ребенка.

Только этого мне не хватало! – подумал Трой. – Сперва Грейди, теперь эта.

Но она совсем одна!

Все, что мне нужно, это отвезти ее туда, где у нее есть знакомые, и оставить ее там.

Ближайший город находился в тысяче милях от них.

Пока Трой размышлял и спорил сам с собой, Грейди вернулся, положил свой альбом и карандаши на землю, аккуратно разложил свой платок на траве и сел на него. Дэни наблюдала за ним с благоговением, в то время как Трой наблюдал за Дэни.

– Я хотела вас о чем-то спросить, – обратилась она к Грейди.

– Я постараюсь ответить. – Он улыбнулся, желая сделать ей приятное.

Она наклонилась вперед и смерила его взглядом, внимательно рассматривая его одежду, чисто выбритое лицо и аккуратно причесанные волосы.

– Как, черт возьми, вам удается оставаться таким чистым?

Трой расхохотался, и Дэни вопросительно посмотрела на него. Грейди покраснел до корней волос.

– Его чистоплотность только осложняет нашу поездку, – сказал Трой. – Он взял с собой столько комплектов одежды, что я вначале опасался, что для ее перевозки нам понадобятся дополнительные мулы. Каждую ночь он затрачивает около часа на стирку и починку своих рубашек. Утром он бреется, намыливая лицо ароматичным мылом.

– Что плохого в том, что я слежу за своей внешностью? – спросил Грейди, который несколько оправился после первоначального смущения и чувствовал, что должен защитить себя в присутствии Дэни.

– Ничего, – ответил Трой. – Просто на это уходит слишком много времени, и здесь не на кого производить впечатление.

– Почему же не на кого? – возразил Грейди, снова улыбаясь ей. – Вот хотя бы на Дэни.

Она пожала плечами.

– Я лично не вижу в этом смысла. Вы видите всю эту грязь на моей одежде? – Дэни указала на грязные пятна на своей куртке.

На мгновение лицо Грейди сделалось обиженным.

– Я старался не замечать ее.

– Дело в том, что грязь делает одежду непромокаемой, но нужно, чтобы грязи было достаточно много и чтобы она впиталась в ткань, а на это требуется несколько месяцев. Вот эти штаны, к примеру, я не стирала два года. И кроме того, – она наклонилась к нему с заговорщическим видом, – по состоянию одежды можно легко отличить настоящего человека гор от жителя равнины.

На Грейди ее слова явно произвели впечатление.

– А я думал, что здешние мужчины одеваются, как индейцы, только потому, что их одежда такая яркая, отделанная бисером, бахромой…

Дэни повернулась к Трою, желая привлечь его к разговору.

– Вы поэтому носите одежду из оленьей кожи, Фонтейн?

Трой отметил про себя, что к Грейди она обращалась по имени, а его продолжала называть Фонтейном, словно хотела удержать на почтительном расстоянии.

– Нет, я ношу ее не из-за того, что она красивая, Дэни, – признался он. – Я ношу ее по той же причине, по какой вы носите свою. Во-первых, она очень прочная, а во-вторых, сливается с окружающей обстановкой.

– А вы знаете, для чего нужна эта бахрома? – спросила она деловитым тоном, почувствовав себя увереннее оттого, что знала больше мужчин, сидящих у ее ног.

– Для чего? – спросил Трой.

– Я всегда хотел это узнать, – сказал Грейди, явно довольный тем, что она начала проявлять к ним больше интереса.

– Бахрома стряхивает воду во время ходьбы. – Для убедительности она подняла руку и продемонстрировала им свисающую с рукава длинную кожаную бахрому. – Капельки дождевой воды стекают сюда, – она потрясла рукой, чтобы бахрома закачалась, – и затем отскакивают.

– Поразительно.

– Да, действительно.

Она посмотрела на них с недоверием.

– Вы смеетесь надо мной или вы в самом деле этого не знали?

– Я не знал, а ты, Трой? – спросил друга Грейди.

– Нет. – Трой покачал головой, глядя ей в глаза. – Каждый день я узнаю что-то новое.

Она кивнула, удовлетворенная тем, что они ее не разыгрывают.

– Но скажите, как вы сюда попали? Вы нанялись работать трапперами?

Трой покачал головой, а Грейди пояснил:

– Это увеселительная поездка.

На лице Дэни появилось выражение недоверия.

– Сюда никто не приезжает для увеселения, мистер. Даже просто прожить здесь довольно тяжело.

– Я приехал бы раньше, если бы знал, какие прелести скрыты в этих горах, – тихо проговорил Трой.

– Что? – Она снова недоверчиво посмотрела на него.

– Трой… – Грейди беспокойно кашлянул. – Понимаете, Дэни, мы просто путешествуем, хотим увидеть Запад, прежде чем до него доберется цивилизация. Я художник.

– О, – только и сказала она. По-видимому, его слова не произвели на нее впечатления.

– Вы знаете, что такое художник? – спросил Трой.

– Конечно, – ответила Дэни после короткого молчания.

Хотя голос ее прозвучал не очень уверенно, Трой, не желая ее смущать, воздержался от разъяснений.

– Если бы вы позволили, Дэни, я бы с радостью написал красками ваш портрет…

Она вскочила на ноги, прежде чем Грейди успел закончить фразу.

– Только попробуйте подойти ко мне со своими красками, мистер, и я вас уложу на месте! Если бы я хотела раскраситься, как индианка, ищущая себе пару, то я ездила бы сейчас с индейцами, а не одна.

Грейди взглядом призвал друга на помощь. Трой пожал плечами, посмотрел на Дэни с улыбкой и сказал:

– Он не хотел вас обидеть, Дэни. Грейди рисует на бумаге то, что видит здесь, – горы, леса, животных, а также пишет портреты людей. Возможно, он потом покажет вам некоторые свои работы. А сейчас, – он сунул руку в прямоугольный мешочек, пришитый к внутренней стороне его куртки, – вы можете оказать нам услугу. Мне стыдно признаться, что мы совершенно заблудились.

Дэни с новым интересом наблюдала, как он вытащил толстый, сложенный в несколько раз лист бумаги и развернул его на земле у ее ног. Это была какая-то карта: она поняла это по изображенным на ней горам и рекам. Чтобы лучше видеть, она опустилась на колени возле Троя.

– Я думал, мы находимся здесь, – он вытянул руку и указал на место возле широкой реки, – но я не могу найти ни один из этих ориентиров.

Она попыталась прочитать слова, написанные вдоль рек, но почерк был слишком мелким и неразборчивым. Тогда она сосредоточилась на изображениях ориентиров и внимательно изучала карту несколько минут.

– В каком направлении здесь будет двигаться солнце? – Задумчиво сдвинув брови, она взглянула на Фонтейна и обнаружила его в непосредственной близости от себя. Плечи их почти соприкоснулись, когда они склонились над картой.

Он провел пальцем с востока на запад.

– В этом.

Дэни, которая впервые видела карту, пыталась разобраться в обозначениях и узнать знакомые места.

– Насколько я могу судить, – она провела указательным пальцем по реке, помеченной словом «Уинд», – эта река протекает не здесь.

– Вы можете показать, где мы находимся?

– Здесь. – Дэни уверенно указала на точку между горными хребтами Титон и Абсарока. – Но здесь есть река, которая течет сюда. – Она указала направление течения реки. – Ее имя Снейк. А вот тут находится горный перевал.

Дэни удовлетворенно кивнула, убедившись, что сказала правильно, подняла голову и увидела, что Трой пристально смотрит на нее. Она быстро встала и поправила свою шляпу.

– Послушайте, – сказала она, и что-то в ее голосе заставило Троя насторожиться. Но ее следующие слова его удивили. – Я еду в долину Хамп Боун Холлоу, чтобы встретиться там с группой трапперов. Так как вы заблудились, я могу проводить вас туда. – Она многозначительно посмотрела на Грейди и продолжала: – Если вы хотите ехать со мной, то милости просим, но вы должны отдавать себе отчет, что Хамп Боун Холлоу будет конечной точкой нашего совместного путешествия.

Грейди первым отреагировал на предложение Дэни, в то время как Трой строил догадки о причине ее неожиданного решения ехать с ними.

– Я с радостью поеду с вами, Дэни, – сказал Грейди, – хотя бы до этой долины.

Воинственный взгляд, который она бросила в сторону Троя, сказал ему, что она не потерпит возражений. Ну и прекрасно, – подумал он; он не будет ей перечить: пусть считает, что добилась своего. Наблюдая за Дэни в течении двух последних часов, он понял, что она ни за что не признается, что нуждается в них или в ком-то другом.

– Отлично, – согласился Трои. – Оттуда мы сможем отправиться обратно на восток через перевал Юнион. Я надеюсь, вы покажете нам дорогу и объясните, как лучше всего перейти через перевал. Мы должны покинуть эти края до того, как разыграется непогода.

Дэни сцепила руки за спиной и безотчетным движением вытянула их, так что ее груди соблазнительно выпятились под мешковатой курткой, обнаружив ее скрытую женственность и заставив мужчин потупить взоры.

– Что ж, – Дэни опустила руки и затянула ремешок своей шляпы, – если вы готовы, то нам нужно выезжать, иначе мы не успеем добраться до долины до наступления темноты.

– Я соберу вещи, – сказал Трой, желая поскорее отойти от нее, поскольку ее вид возбуждал в нем слишком горячие чувства. Он подошел к небольшому костру, который они развели, и стал закидывать землей тлеющие угольки.

– Пойдемте, Грейди, – сказала Дэни с улыбкой. Еда и отдых отчасти вернули ей обычное хорошее расположение духа. – Я посмотрю подпругу вашего седла. Думаю, это позволит нам сэкономить время.

– Благодарю вас, – улыбнулся Грейди, весьма довольный ее неожиданным желанием оказать им помощь.

Дэни пошла к своему пони. Грейди быстро собрал свои художественные принадлежности и догнал ее.

Трой наблюдал за ними, когда они шли к лошадям, и неожиданно его пронзила мысль, что Грейди, возможно, питает к Дэни нежные чувства. Это было очень похоже на правду. Трои знал, что если его друг действительно увлекся этой девушкой, то могут возникнуть проблемы, потому что Грейди был не из тех мужчин, которые сегодня любят женщину, а завтра бросают ее. Если это так, то тем более следует отказаться от намерения переспать с ней, – подумал Трои. У него и без того достаточно проблем. Он сунул пустой кофейник под мышку, нагнулся и поднял свою винтовку. Выпрямившись, он увидел, что Грейди и Дэни уже сидят на лошадях и ждут его.

Взгляд Грейди был устремлен вдаль, на темные горные вершины, отливающие голубизной, в то время как Дэни пристально глядела на Троя.

Тройка всадников остановилась на краю обрыва. Внизу перед ними раскинулась зеленая долина. От самого ее дна плавно поднимались холмы, переходящие вдали в величественные горы хребта, называемого Титоном. Долину прорезала река, носящая название Уинд, о чем им сообщила Дэни. Трой предположил, что до перевала Юнион им отсюда всего несколько дней пути. Долина Хамп Боун Холлоу вполне оправдывала свое название.[5] Горные хребты, окружавшие и защищавшие ее, напоминали своей формой ребра или, как их называли трапперы, «горбатые кости» бизона.

На открытом лугу у реки стояло несколько палаток и вигвамов. Расположенные беспорядочно, эти жилища казались сверху фишками, брошенными на землю гигантской рукой. По этому временному поселению двигались люди и животные; дым, кружась, взлетал к небу от костров, на которых готовили еду. Послышался громкий звон от ударов какого-то предмета по железу. Выше по течению реки был виден пар, поднимающийся от горячих подземных ручьев и плывущий над верхушками деревьев.

Дэни повернулась к Трою, и он вновь увидел ее красивые, словно выточенные, черты лица. Кожа ее была смуглой от постоянного нахождения на солнце, но золотистый загар, как ему казалось, делал ее еще привлекательнее.

Взгляд Троя скользнул по ее красивому маленькому носу и задержался на губах: ему сразу бросилась в глаза трогательная припухлость ее нижней губки. Его черный жеребец стоял рядом с ее рыжим пони: Трой и Дэни сидели, почти касаясь друг друга бедрами. Внимание Троя привлекли ее большие серые глаза, обращенные на него.

Солнце все ниже клонилось к горизонту, и глаза ее приобрели цвет туч перед бурей, запестрели серебряными крапинками. На короткое мгновение, показавшееся ему вечностью, взгляды их встретились. Трой смотрел в ее глаза, как завороженный, но она заговорила, и чары рассеялись.

– Давайте лучше спустимся.

Трой молча кивнул Грейди, и тот направил свою лошадь к узкой извилистой тропинке, спускающейся по склону холма.

– Подождите! – крикнула им Дэни.

Мужчины одновременно повернулись в седлах и посмотрели на нее. Она заговорила неуверенным голосом, словно ее пугало то, о чем она хотела им сообщить.

– Послушайте… – Она умолкла, подбирая слова. – Понимаете, здесь никто не знает… Они даже не подозревают, что я… что я не парень. Я буду вам признательна, если вы им ничего не скажете.

Трой видел, как ее раздражает то, что пришлось обратиться к ним с просьбой. Ее губы упрямо сжались: она смотрела на них строгим, почти враждебным взглядом. Трой вдруг понял, что она никогда ни перед кем не будет заискивать. Он не мог понять, как другие могли не замечать ее женственности, и хотел знать, что скрывалось за этим маскарадом.

Грейди первый успокоил ее.

– Вы можете быть уверены в том, что я никому ничего не скажу, Дэни, – сказал он.

Она повернулась к Трою и окинула его таким взглядом, что у него появилось желание отказать ей.

– Я тоже ничего не скажу, – пообещал он.

– Вы уж постарайтесь. И не забудьте: здесь наше совместное путешествие заканчивается. Дальше наши пути разойдутся.

Трой и Грейди впервые встретили такую большую группу трапперов. На представшее перед ними зрелище и звуки лагеря они реагировали по-разному. Трой наблюдал за Дэни, которая громко приветствовала своих знакомых.

– Привет, Джед! Когда ты успел проиграть свою красную рубашку? Эй, Пиерр! Энрике, старый плут, ты по-прежнему жульничаешь во время игры?

Мужчины отвечали ей с той же грубоватой непринужденностью, и было видно, что они считали ее всего лишь беспечным юнцом. Когда они интересовались ее спутниками, она объясняла, что встретила их по дороге и согласилась проводить сюда, так как они заблудились. Многие охотники спрашивали ее о Джейке, и она говорила им, что он «легко отдал Богу душу» во сне.

Фонтейн думал о человеке, которого звали Большим Джейком, и о его отношениях с Дэни. Он видел, как тяжело ей было притворяться перед трапперами, что она смирилась с его смертью. Не раз она поднимала глаза к небу, чтобы смахнуть ресницами слезы. Одно было очевидно: если не считать этих случайных знакомых, у нее никого не было, и только уверенность в том, что она парень, удерживала их от посягательств на ее честь.

Веселые и бойкие трапперы, наряженные в шкуры животных и индейские одеяния, сразу привлекли внимание Грейди. Трой чувствовал, что ему не терпится взяться за работу. Желая оставаться поближе к Дэни, он не торопился с выбором места для стоянки и наблюдал за ней.

– Дэни! – крикнул ей Грейди. – Где мы устроим стоянку?

Она резко повернулась и посмотрела на него.

– Мне до лампочки, где вы устроите стоянку, мистер, – прокричала она ему в ответ и затем потише, но не менее сердито, добавила: – Вы можете устраиваться там, где хотите.

Она так неожиданно перешла на тяжеловесный горский диалект, что Трой поразился ее способности к перевоплощению. Он с удивлением смотрел ей вслед, в то время как она удалялась от них, выпрямив спину и глядя прямо перед собой. Речь ее была почти безупречной до того, как они приехали в лагерь трапперов. Теперь она, очевидно старалась быть похожей на его буйных обитателей.

Трой, продолжающий следить за маленькой фигурой, сидящей верхом на подвижной индейской лошади, увидел, что она приближается к краю луга. Он поднял руку и жестом велел Грейди остановиться. Они подождут и, когда она разведет костер, устроят стоянку поблизости от нее.

Чувствуя облегчение оттого, что ей удалось отделаться от своих новых знакомых, Дэни направила лошадь в дальний конец луга, где намеревалась расположиться на ночевку. В нескольких минутах ходьбы оттуда находился пруд, образованный вытекавшим из земли горячим источником; она собиралась тайком сходить туда и искупаться после наступления темноты.

Она остановилась и окинула взглядом склон холма с его густыми осиновыми рощами. Листья, кружащиеся на ветру и опускающиеся на землю, казались ей блестящими золотыми пылинками. Вдали были видны покрытые снегом гребни гор. Скоро уже зима окутает луг белым покрывалом и скует льдом реки и пруды. Шкуры зверей густеют в преддверии зимы. В скором времени начнется настоящий охотничий сезон.

Дэни разложила вещи, привязала животных и пошла в центр небольшого поселка, горя желанием встретиться со своими старыми друзьями. Поседевшие старые трапперы напоминали ей Большого Джейка. Молодые охотники, длинноволосые и длиннобородые, с кожей, изрытой морщинами от долгого пребывания на солнце, выглядели значительно старше своих лет. В отличие от Фонтейна и Маддокса, они не представляли для нее никакой опасности. Все они знали ее лишь как сына Большого Джейка, и ей было легко с ними. Сейчас, после того, как Дэни встретила этих двух незнакомцев, она поняла, что никто из здешних мужчин не пробуждал в ней таких чувств, какие будил Фонтейн. Когда она смотрела на него, в душу ей снова закрадывалось странное томление, что мучило ее на протяжении всего лета.

Проходя мимо стоящих на небольшом лугу палаток и вигвамов, Дэни замечала возле многих из них индианок и детей-метисов, отцами которых были трапперы. Перед жилищами охотников лежали на земле шкуры, находящиеся на различных стадиях дубления. Женщины готовили еду над кострами или сидели возле вигвамов и сшивали шкуры, запасаясь зимней одеждой. Рядом дети возились друг с другом и с собаками, которые беспрепятственно носились по всему лагерю.

Она остановилась и некоторое время смотрела на индианку, чистящую на траве шкуру бизона, прикрепленную к земле колышками мехом вниз. Коричневые пальцы скво[6] крепко сжимали кожаную рукоятку скребка из кости бизона. Дэни по собственному опыту знала, что очистка шкуры – лишь первая стадия длительного процесса выделки кожи. Далее шкуру смазывают смесью из мозгов, печени и жира бизона, сушат, отжимают, выщипывают волосы и разминают, пока она не сделается мягкой, как ткань.

Дэни смотрела на стоящую на коленях женщину, которая, казалось, не замечала, что за ней наблюдают, и с чувством облегчения думала о том, что она никогда не будет ничьей скво. Ей не раз приходилось выполнять такую же работу, но она работала для себя. Мысль о том, что нужно подчиняться мужу, оставаться в лагере вместо того, чтобы испытывать волнующий азарт охоты, вызывала у нее отвращение. Обхватив пальцами свой пояс, она неторопливо пошла дальше.

Во время таких сборов в промежутках между азартными играми, попойками и шумными ссорами трапперы чинили свое оружие и капканы. Большинство из них носили в крепких мешках из бизоньей шкуры от шести до восьми капканов. Лучшие изготовители капканов находились далеко, в Сент-Луисе, и поэтому все старались содержать свои металлические капканы в исправности.

На лугу стояли лагерем почти сорок охотников, и Дэни знала большинство из них. Она подошла к группе примерно из десяти мужчин, собравшихся вокруг костра.

– Эй, Дэни! – воскликнул один из них. – Присядь, выпей с нами. Я слышал, ты потерял Большого Джейка?

– Я не потерял его, – ответила она. – Он просто отдал Богу душу. Я точно знаю, где он.

Дэни заставила себя широко улыбнуться, скрыв свою боль. Она знала, что эти мужчины ни за что не обнаружат свою печаль, если потеряют близкого друга.

Коренастый человек с растрепанными рыжими волосами, которого звали Ирландец Билли, так хлопнул Дэни по спине, что она едва удержалась на ногах.

Кто-то протянул ей кружку мононгахелы[7] налитой из бочонка. Бочонки были изогнутыми – новшество, облегчавшее их перевозку на мулах.

Она собралась отказаться от виски и нерешительно покачала головой, но Ирландец Билли сказал:

– Бери, парень. Это бесплатно.

Дэни не хотела обидеть Билли и поэтому взяла чашку, поднесла ее к губам и сделала глоток. Виски обожгло ей язык, подействовав на все органы чувств. У нее защипало в глазах, когда разведенный водой напиток достиг ее горла, и она закашлялась. Зная, что виски стоит пять долларов за пинту, она, даже кашляя, продолжала крепко сжимать кружку, чтобы не пролить драгоценную жидкость.

– Давно же ты не выпивал, Дэн! – воскликнул Энрике Домингез. Он смотрел на нее еще несколько мгновений, потом не выдержал, хлопнул себя по бокам и затрясся от смеха. Не удержавшись на ногах, он повалился на землю и мужчины загоготали уже над ним.

Между Дэни и Большим Джейком была договоренность в отношении спиртного: когда трапперы кутили, она притворялась, что пьет, в то время как он проглатывал свою долю; потом они быстро обменивались кружками – это движение оставалось незамеченным в суматохе, царящей на таких мероприятиях. Она так и не пристрастилась к спиртному и не научилась пить: Большой Джейк был категорически против этого. «Вино только повредит тебе мозги, – говорил он ей. – С нас хватит одного тронутого».

Сейчас она держала кружку с драгоценным напитком и после первого самого трудного глотка обнаружила, что ей очень нравится охватившая ее теплая истома.

Она сидела, слушала, как мужчины обмениваются новостями и слухами, смаковала виски и чувствовала, что впервые за много дней расслабилась. Откинувшись на бревне, она узнавала из разговоров друзей, кого из трапперов отправили на тот свет и кто сам отдал Богу душу со времени их последней встречи. Цена бобра выросла до шести долларов за шкурку – это была хорошая новость для всех. Когда пришла очередь Дэни внести свою лепту в общую беседу, она быстро рассказала охотникам о кончине Большого Джейка, и мужчины некоторое время молчали, глядя на огонь и размышляя каждый по-своему о бренности этой жизни. Потом ей пришлось сообщить им о смерти Моуза и о том, как двое незнакомцев, с которыми она приехала в лагерь, пришли ей на выручку, когда она попала в руки бандитов, убивших Моуза. Дэни не упомянула о том, что произошло накануне ночью. Описав горбуна, который скрылся на одном из мулов Моуза, она замолчала и стала слушать других рассказчиков.

Кто-то достал относительно свежую, шестимесячной давности газету, выпущенную в Сент-Луисе. Ее стали передавать из рук в руки, но Дэни отказала себе в удовольствии почитать, когда газета дошла до нее. С наступлением темноты рассказчики начали все больше приукрашивать свои истории.

Хенри Маркер, молодой охотник, сидел, закутавшись в одеяло. Хотя у него был молодой голос и крепкое тело, волосы его, свисавшие ниже плеч, были совершенно белыми. Длинная борода доставала до второй пуговицы на его рубашке, и глаза его дико вращались, когда он рассказывал о своих приключениях. Летом он отправился на юг в одиночестве и добрался до огромной пустыни, где ничего не росло. У него кончились продукты, и чтобы не умереть с голоду, он вынужден был съесть свои мокасины. В другой раз он засунул руки в муравейник, и когда они покрылись ползающими и кусающимися насекомыми, слизал их языком.

– Проклятие! – прошептал Хенри, сопровождавший свой рассказ энергичной жестикуляцией. – В конце концов, чтобы выжить, я стал пускать кровь мулам и пить ее.

– Черт! – отозвался кто-то из толпы сочувственным тоном, и Дэни решила, что нет ничего удивительного в том, что волосы Хенри поседели.

В костер подбросили веток. Солнце спряталось за горами, над долиной сгустились лиловые сумерки.

– У нас есть время, чтобы поиграть в «угадку», пока совсем не стемнело. Как ты на это смотришь, Дэни? – обратился к ней Энрике.

Дэни считалась непревзойденным мастером этой игры. Она и Энрике были давнишними соперниками. Энрике был чемпионом до того, как Дэни научилась играть в «угадку».

Спиртное уже оказывало на нее свое коварное действие, и, несмотря на расслабленность, Дэни ощущала странную эйфорию; ей казалось, что она сможет справиться с любыми трудностями. Она посмотрела на Энрике смелым взглядом.

– Что ж, если ты ничего не вынес из прошлых уроков, Рике, я преподнесу тебе еще один. Только ты будешь угадывать первым.

Дэни подняла сумку из лисьей шкуры, висевшую у нее на поясе; край сумки украшала голова лисы. В этой сумке лежали самые ценные для Дэни предметы: блестящий черный камень, всегда казавшийся влажным, косточка вишни, которую она использовала для игры в угадку, и кремень для высекания огня.

Дэни порылась в сумке, вытащила косточку вишни, держа ее большим и указательным пальцем, и наградила Энрике озорной улыбкой.

– Ну, что ты собираешься проиграть на этот раз?

– Эх!

Смуглый темноволосый испанец, наряженный в красную шерстяную рубашку и зеленые шерстяные брюки, высунул язык и замотал головой, став похожим на мохнатого бизона. У него не было бороды, а длинные черные усы, свисавшие по обе стороны рта, придавали его лицу выражение человека, который всегда хмурится. Однако впечатление это было обманчивым, поскольку лицо его часто озарялось улыбкой, обнажавшей белые зубы.

– Играй! Я ставлю на кон все свое снаряжение и всех животных! – крикнул он.

Толпа заревела и затем стихла. С краю стояли темноглазые круглолицые индианки, следившие за происходящим с напряженным вниманием. Многие из них умели прекрасно играть в «угадку». Они с нетерпением ждали, когда Дэни начнет игру.

Она подняла руки ладонями кверху и показала всем косточку, лежавшую на левой ладони. Сложив руки, словно для молитвы, Дэни несколько раз встряхнула косточку, сжала кулаки и разъединила руки. В одной из них находилась косточка, другая была пустой. Энрике наклонился вперед и выбрал левую руку.

Дэни повернула руку в запястье и разжала кулак. Косточки там не оказалось.

Двадцать мужчин громко затопали, разразились свистом и возгласами. Двое отделились от группы и закружились в веселом танце джига. Энрике наклонился вперед. Толпа смолкла.

– Еще раз! – закричал он.

– У тебя ничего не осталось. Я только что выиграл все твое снаряжение и животных, – напомнила ему Дэни.

– Эх! – Он вновь исполнил свой традиционный ритуал с мотанием головы. – Тогда забирай мою жену!

На мгновение Дэни растерялась. Что, черт возьми, она будет делать с его женой? Скрыв свое замешательство, она снова начала игру. И снова выиграла. Толпа пришла в неистовство. Энрике обхватил голову руками и застонал. Дэни сделала изрядный глоток виски и подождала, пока толпа утихомирится. Все вновь устремили на нее свои взгляды.

– Еще одну игру, Энрике, – объявила она. – Победитель забирает все.

Глаза его сверкнули в тусклом свете. Руки Дэни двигались чуть медленнее, чем обычно, когда она трясла косточку между ладонями. Она сжала пальцы в кулаки и пристально посмотрела на Энрике, желая, чтобы он выбрал правую руку. Он остановил на Дэни свой тяжелый взгляд и поднял руку, чтобы сделать выбор. Рука его на мгновение задержалась над ее левым кулаком и затем хлопнула по правому.

Дэни разжала пальцы и показала косточку.

Энрике Домингез вскочил с бревна, издав радостный возглас. Он отыграл свои капканы, своих мулов, шкуры, снаряжение и жену-индианку – фактически все, что он имел в этом мире. Дэни, улыбаясь, положила вишневую косточку обратно в сумку и затем осушила свою кружку. Когда толпа наконец успокоилась, она рассмеялась и сказала Энрике:

– Ты должен еще раз налить мне виски бесплатно, Рике: ведь я только что на твоих глазах превратился из бедняка в богача и снова обеднел.

Он охотно наполнил ее кружку из своего кувшина, и Дэни откинулась на бревно, которое подтащили к костру. Мужчины, вновь удобно расположившиеся вокруг костра, стали пить виски, вести беседу, и постепенно их разговор перешел на женщин. Все сошлись на том, что женщины – это никчемные капризные создания, не имеющие представления о том, что необходимо для жизни в горах.

– Мне ли этого не знать? – воскликнул Ирландец Билли, обращаясь сразу ко всем. – Я уже дважды был женат и сейчас боюсь только двух вещей – встретить «порядочную женщину» и остаться без лошадей: Нет, – поделился он своей мудростью, – лучше уж иметь жену-индианку и хорошую проститутку в городе в любой день.

Его замечание пробудило у многих воспоминания о заведении в Сент-Луисе, носившем романтическое название – салун «Скалистые горы». Дэни с интересом слушала, как некоторых из тамошних проституток охотники называли «ниспосланными богом», а про других говорили, что «они не достойны того, чтобы с ними переспал пьяный мужик». Оказалось, что большинство мужчин посещали это заведение. Те, кто там не был, старались удивить товарищей рассказами о других борделях вдоль реки Миссисипи. За час Дэни узнала о всех способах, какими мужчина мог утолить свою страсть к женщине. Радуясь тому, что было темно, она пыталась убедить себя, что это тепло костра заставило запылать ее лицо.

От виски губы ее онемели; тело налилось приятной тяжестью.

Дэни могла представить себя предметом ухаживания со стороны мужчины, но ее фантазии всегда казались ей какими-то незаконченными. Глядя на лица мужчин, сидящих вокруг костра, она не могла вообразить, что занимается с кем-то из них тем, о чем они сейчас рассказывали. Некоторых она знала с тех пор, как научилась ездить верхом; большинство из них считала друзьями, почти братьями. Нет, она не могла представить себя в объятиях хоть одного из них!

Из разговора, который она только что слышала, Дэни сделала вывод, что женщина должна услаждать мужчину, соблазнять его чуть прикрытыми грудями, бедрами и ягодицами. Она никогда не видела белую женщину в модной одежде. Более того, она вообще никогда не видела настоящую белую женщину, если не считать ее самой! Она с трудом могла представить блестящие гофрированные тряпки, которые, по словам мужчин, городские женщины называли одеждой. Такие наряды не для нее. Нет. Она никогда их не наденет.

Дэни допила виски и посмотрела поверх кружки. Черные, как смоль, глаза следили за ней из-за костра: за вторым рядом сидящих мужчин стоял Трой Фонтейн. Он наблюдал за ней. И ждал. Ждал чего?

Мысли Дэни смешались, щеки горели. Она опустила край шляпы, прикрыв глаза. Это мало помогло, поскольку она чувствовала, что он по-прежнему смотрит на нее. Внезапно у нее заурчало в желудке – последний раз она ела на поляне перед домом Моуза.

Ею овладело желание покинуть этих людей. Веки ее отяжелели; голова начала кружиться. Ей захотелось почувствовать прохладный воздух на своих пылающих щеках, захотелось побыть одной, искупаться. Момент был подходящий для того, чтобы незаметно уйти.

Дэни оперлась руками о бревно и встала на ноги. Кровь ударила ей в голову, и она едва не упала, зацепившись ногой за Энрике, заснувшего подле нее на земле.

– Что, невмоготу слушать эти разговоры о женщинах, парень? – крикнул ей Ирландец Билли, когда она начала удаляться от костра. – Ты пробовал хоть одну по-настоящему?

Дэни остановилась, слегка покачиваясь, попыталась сосредоточиться на племени костра, но обнаружила, что глаза ее не слушаются. Так и не придумав, чем бы ответить на его колкость, она лишь махнула рукой и повернулась к мужчинам спиной. Она с трудом сохраняла равновесие в темноте и обнаружила, что ей гораздо легче идти с расставленными руками. Устремив взгляд вперед, она направилась к горячему источнику.

В свете костра глаза Дэни казались огромными на фоне загорелой кожи. Трой Фонтейн с безмолвным восторгом наблюдал, как она пила виски из оловянной кружки с той же непринужденностью, с какой графиня пьет шампанское из хрустального бокала. Он обратил внимание на то, что глаза ее заблестели под воздействием спиртного, что она провела языком по губам, слизывая остатки жидкости, вызывающей онемение. Он видел, как она выиграла в «угадку», как она весело смеялась, как блестели ее глаза гордостью и озорством. Она пока прекрасно уживается с этими мужчинами, – подумал он, – но что станет с ней? Никто из них не пытался за ней ухаживать по той простой причине, что все они действительно видели в ней парня. Его удивляла их слепота, но потом он понял, что близкое знакомство с ней мешало им открыть для себя истину. Для них Дэни всегда была мальчиком. Они не видели женщины, когда смотрели на нее.

Трою нетрудно было представить ее в своем доме на острове Фонтейн. Любой мужчина мог бы гордиться Дэни: даже одежда из оленьей кожи и грубо подстриженные волосы не могли скрыть ее красоту. Стоя за мужчинами у костра, он не мог не смотреть на Дэни, когда она слушала пошлые разговоры, которые могли бы шокировать Грейди. При этом, выражение ее лица часто менялось – от любопытства до недоверия.

О чем подумала она, когда, посмотрев поверх кружки, увидела его? Вскоре после этого Дэни встала и отошла от костра. Он видел, что выпила она слишком много и что ей трудно держать себя в руках.

Трой Фонтейн бросил последний взгляд в сторону мужчин, сгрудившихся вокруг костра, и убедившись, что никто на него не смотрит, последовал за Дэни. Грейди уже усердно работал неподалеку. Перед ним стоял мольберт, освещенный двумя масляными лампами, сбоку – самодельный столик с красками и другими принадлежностями. Вокруг него собралось несколько человек, наблюдающих за его работой; они поочередно вызывались позировать для него в качестве натурщиков. Было очевидно, что его друг, довольный таким широким выбором натурщиков, был поглощен работой и совершенно забыл о Дэни.

Чтобы скрыть свое присутствие, Трой продолжал идти на некотором расстоянии от Дэни. Он знал, что она не обрадуется его компании. Добравшись до места своей стоянки, Дэни проверила, все ли на месте, и расстелила постель.

Трой остановился и задумался. «Ты убедился, что она в безопасности, – сказал он себе. – Теперь уходи, пока ты еще можешь это сделать». Ему очень хотелось забыть о ней так же легко, как это сделал Грейди.

Он уже хотел повернуться и уйти, когда девушка выпрямилась и посмотрела в сторону костра. Ее взгляд скользнул по нему, и она пошла на север к деревьям.

Трой последовал за ней, держась на том же расстоянии и не зная, видела его Дэни или нет. Если она и видела его, то не подала виду.

Яркая, в три четверти, луна омывала долину серебристым светом. Приблизившись к горячему источнику, Дэни почувствовала, что действие виски ослабло. Свежий горный воздух наполнил ее легкие и прочистил голову: шаги ее стали тверже, чувства пришли в соответствие с красотами округи. Звуки речки, текущей среди камней, сильный запах серы, пронизывающий воздух, клубящийся туман, возникший от соприкосновения холодного воз духа с горячей водой, – все это было ей знакомо и манило ее.

Она повернулась и оглядела деревья, растущие вдоль берега позади нее. Ни один звук не нарушал ночную тишину. Все было неподвижным. Здесь не было слышно голосов мужчин, сидящих у костра. Она отошла от лагеря на добрых полмили. Почему-то ей казалось, что за ней наблюдают, и она некоторое время стояла неподвижно, напрягшись всем телом и чуть дыша, пока чувство это не прошло. «Ты просто нервничаешь», – сказала она себе. После того, что с ней произошло, она, как ей казалось, имела право нервничать. Мужчины, которые шумели возле костра, скоро завалятся на свои постели, если доберутся до них. Дэни последний раз огляделась по сторонам, села на валун и, вытащив длинный нож из голенища правого сапога, аккуратно положила его на камень, где он слабо заблестел в лунном свете. Потом она сняла сапоги. Сняв с себя штаны из оленьей кожи, она аккуратно положила их на холодную поверхность камня и села на них. Дэни не носила нательного белья ниже талии.

Трою Фонтейну хорошо была видна освещенная лунным светом фигура женщины, сидящей на камне. Туман вихрем кружился позади нее – подходящий фон для лесной феи, не подозревающей о том, что за ней наблюдают. Но так ли это? А вдруг она знает, что он следит за ней? – подумал Трои. Может быть, она специально для него разыгрывает соблазнительницу? Она явно не торопилась раздеться и искупаться в горячей воде.

Под большой рубашкой и кожаной курткой Дэни были полностью видны ее красивые ноги. Прежде чем снять с себя все остальное, она задержалась и медленно провела рукой по ноге от бедра до стройной, сужающейся книзу лодыжке. О чем она думает – задал он себе вопрос. Если ее нарочитая медлительность имеет целью прельстить его, то она может считать, что добилась своего, ибо тупая боль, которая возникла у него в пояснице, когда он шел за ней по лесу, теперь пульсировала в венах. Он продолжал ждать и наблюдать за ней.

Дэни опустила глаза на свои ноги, вытянула их перед собой и попыталась представить, что на них смотрит мужчина. Но у нее ничего не вышло. Многие годы никто не видел ее обнаженной. Даже Джейк. Правда, несколько лет назад он перевязывал глубокий порез у нее на икре, но он никогда не видел ее раздетой. А хотел ли он видеть ее раздетой? Эта мысль никогда не приходила к ней в голову, потому что Джейк был для нее отцом, и Дэни почему-то была уверена, что он не хотел быть никем другим.

Но в эту ночь разговоры друзей вызвали в воображении Дэни образы мужчин и женщин, сжимающих друг друга в объятиях, щупающих друг друга, целующихся и стонущих, и эти видения привели ее в смятение. Рассказы о городских женщинах не были для нее откровением, поскольку она и раньше слушала разговоры мужчин, но раньше Джейк всегда отправлял ее спать, когда после большого количества спиртного у охотников развязывались языки. Расстегивая пояс, она попыталась отогнать непрошеные мысли.

Она одним движением сняла через голову рубашку и куртку и сразу ощутила кожей дуновение холодного ночного воздуха. В ответ соски ее затвердели, и она неуверенно прижала к ним свои ладони. Неужели мужчинам в самом деле приятно целовать женские груди? И приятны ли женщинам такие поцелуи?

Дэни знала, что дети сосут молоко из грудей матери. Неужели то же самое женщины испытывают, когда это делают мужчины? Откинув назад голову, она тряхнула волосами и почувствовала, что они защекотали ее плечи.

Трой Фонтейн – внук пирата, опытный ловелас, охотник, игрок и предприниматель – проглотил комок в горле, увидев, как нежно Дэни прижимает руки к упругим шишечкам на своих грудях. Он несколько раз обозвал себя болваном и стеснялся признаться даже себе, что щеки его пылают от смущения. Ему было очень неприятно то, что он прячется за деревьями и следит за ней, как какой-нибудь подонок. С неожиданной, пугающей ясностью он вдруг осознал, что следит за ней уже два дня. Подглядывать за женщинами было не в его стиле.

Трой Фонтейн начал раздеваться.

Вода была горячей. Она обожгла кожу Дэни, когда та осторожно вошла в неглубокую речку, достававшую ей до пояса. Хотя Дэни видела поднимающийся от воды пар, она не ожидала, что вода будет такой горячей. Стараясь не поскользнуться на камнях, она сделала несколько шагов от берега и поплыла. Оказавшись на середине, Дэни полностью отдалась приятному теплу, которое сразу расслабило ее.

Она нырнула и начала трясти головой, чтобы волосы ее хорошенько пропитались водой, потом вынырнула и смахнула воду с лица проворным движением. Подняла руки к небу, позволив воде стечь с кончиков пальцев, и снова погрузилась в горячую речку.

Вынырнув, она встала и подняла лицо к небу. Вода ласково щекотала ее талию, воздух обдавал приятным холодом, контрастирующим с жаром воды. Она ощутила прилив сил; все тело ее горело. Дэни откинула волосы с лица назад, смахнула воду с глаз, и в этот момент внимание ее привлекло какое-то движение. Повернувшись, она увидела в метре от себя Троя Фонтейна.

Ошеломленная, она не сразу отреагировала на его внезапное появление. Ей показалось, что он материализовался из воздуха. Застыв на месте, Дэни открыла было рот, чтобы возмутиться, но язык отказался ей подчиниться, и она снова закрыла рот. В конце концов голос вернулся к ней, и она с трудом пробормотала:

– Убирайтесь от меня к черту…

Кого она пытается провести? Трой сдвинул свои красиво изогнутые брови.

– У меня создалось впечатление, что вы меня ждали.

– Что?!

Трой с восхищением смотрел на Дэни, которая стояла, подбоченившись, и буравила его взглядом. Если нижняя половина ее тела была скрыта от его глаз водой, то верхняя предстала перед ним во всей своей красе. Соски ее грудей манили его, словно запретный плод. «Неужели она не осознает того, как выглядит?» – пронеслось у него в голове.

– Мне показалось, вы видели, как я шел за вами, – упорствовал он.

– Чушь!

– Неужели не видели?

– Нет, – ответила она со смущенным видом.

Он вздохнул. Все шло совсем не так, как он себе представлял. Она должна была без слов кинуться к нему в объятия и растаять в них.

– Вы не видели меня? – сказал он. – Значит, все это шоу вы устроили не для меня?

– Какое шоу?

– Я думал, вы прекрасно знаете, что я иду за вами, и нарочно раздеваетесь слишком медленно, демонстрируя мне свои прелести.

– Черт побери!

– Для женщины вы слишком грубо выражаетесь.

– Для мужчины вы слишком неумно рассуждаете. Не забывайте, что я не должна казаться женщиной.

– Конечно, – он изогнул одну бровь, разглядывая ее груди, – но мне вы почему-то кажетесь именно женщиной.

Подул легкий ветерок, и Дэни поежилась. Ей было совершенно ясно, что он рассматривает ее груди – груди, которые еще никто не видел, груди, которых у нее не должно быть. Боже, какой стыд! Она покачала головой, пытаясь собраться с мыслями. – Отойдите. Я хочу выйти на берег. Она прикрыла груди, скрестив руки, – эта чисто женская реакция показалась ему очень привлекательной и необычной в ее исполнении. Он опустился в воду, так что глаза их оказались на одном уровне, и посмотрел на Дэни через клубящийся пар.

Против своей воли она представила Троя Фонтейна бьющимся в объятиях городской женщины и нахмурилась. Неожиданно она все поняла. Он хочет от нее того, чего хотят все мужчины, того, о чем рассказывали друг другу трапперы. Именно этого Трой Фонтейн хотел от нее с самого начала. «Я начинаю думать, что вы в самом деле не знаете, что мне нужно», – эти слова он сказал ей только сегодня утром. Тогда она не знала, но теперь знает…

А что же она? Неужели у женщин тоже есть потребность найти себе пару? И как часто она у них возникает? Дэни знала, что все животные имеют потребность в спаривании, и это казалось ей нормальным. Насколько она могла судить, сама она никогда не испытывала такой потребности. Но, возможно, все это как-то связано со странным чувством, охватившим ее, когда Трой Фонтейн посмотрел ей в глаза?

Дэни опять прокляла Большого Джейка, прокляла за то, что он умер, не рассказав ей об отношениях мужчин и женщин, за то, что оставил ее такой неосведомленной в этом вопросе. Несколько лет назад, когда тело ее начало кровоточить, она с криком прибежала к нему, напуганная видом крови, испачкавшей ее штаны и стекающей по ногам. Джейк не стал ей ничего объяснять. Сказал только, что это – проклятие Евы, научил, что нужно делать в таких случаях, и велел держать происходящее в тайне. С тех пор она ненавидела Еву за то, что та наложила на нее такое ужасное проклятие. Это было все, что она знала.

И теперь ее знаний было недостаточно. Совсем недостаточно!

По ее телу вновь начало распространяться приятное тепло. Дэни считала горячей воду, вытекающую из недр земли, но жар, исходящий из самого центра ее существа, был куда горячее. Мужчина, стоящий перед ней, не двигался, но смотрел ей в глаза и ждал.

Он не производил впечатления терпеливого человека.

– Вы боитесь? – спросил Фонтейн.

Это был закамуфлированный вызов. Он знал наперед, как Дэни отреагирует на слово «бояться», и был весьма доволен, когда она посмотрела на него решительным взглядом.

– Нет, – сказала она.

– Похоже, это у вас уже было…

– Конечно!

– Может быть, нам лучше подойти друг к другу поближе?

– Да, наверное, так будет лучше, – согласилась она.

Дэни двинулась к нему, удивленная тем, что ноги ее стали ватными. Она преодолела половину разделяющего их расстояния, остановилась и стала ждать.

Трой испытал триумф победы, когда девушка пошла к нему. Медленно, но уверенно он подошел к ней и раскрыл объятия.