"Петр Супруненко, Юрий Супруненко "Дикая Зана" (Быль, Чудеса и приключения, 11/2002) " - читать интересную книгу автора

растительности не было.
Генабе дал ей имя Зана - по её родной горе Заадан. Она научилась
отличать "хозяина" от всех остальных его домочадцев. Зана даже стала
побаиваться его окриков, а со временем он даже приучил её снимать с него
сапоги. Но говорить она так и не научилась, только мычала и бормотала.
Зана стала откликаться на своё имя. Реже рычала, когда раздражалась.
Случалось, радовалась и при этом издавала тонкий металлический смех - к
примеру, когда местная ребятня приносила ей орехи. И их она развлекала тем,
что ловко колола орехи пальцами ног. Эти пальцы широко раздвигались и могли
быть очень подвижными и хваткими. Умело шелушила приносимые початки
кукурузы. Мясо предпочитала сырое, выбирая для приправы коренья и травы.
И наступил такой момент, когда Генабе велел выпустить её на волю. Все
в селе были заинтригованы: чтб произойдёт дальше? Навсегда покинет своих
пленителей, уйдёт в родной лес? А может, она уже привыкла к людям? Ведь
даже зверей приручают. И чего в ней больше - человеческого или животного?
Зана несколько дней побродила по лесам и склонам горы Заадан. Может,
узнавала знакомые места. Нюх и слух у неё были превосходные. И через
несколько дней свободы опять оказалась в селе. Случалось, ещё убегала в
лес, но снова и снова возвращалась к своей насиженной и налёжанной яме, где
она в любое время года спала на соломе. Более того, местные жители начали
приучать её к труду. Словом или жестом, окриком или поощрением её приобщали
к несложной работе. Зана без устали крутила жернова, приносила на водяную
мельницу и относила обратно тяжёлые мешки - одной рукой легко поднимала
80-килограммовую тяжесть. Казалось, сама радовалась, что нашлось применение
мускулистым рукам и ногам. Ведь при этом люди выражали ей своё одобрение и
похвалу. Правда, подносимые ей телогрейки, платья, а тем более обувь она
оценить не смогла. Даже надетую при посторонней помощи одежду потом срывала
и отбрасывала.

К наготе Заны в селе привыкли. Обращали на себя внимание её
колыхающаяся при ходьбе большая грудь и толстый зад. Правда, ноги её нельзя
было назвать точёными - массивные, крепкие от голеней до лодыжек, без
утолщения посредине. Словом, фигурка без особого изящества, но, говорят,
многие местные джигиты находили её привлекательной... Начиная с хозяина
Генабе.
Знающие толк аксакалы рассуждали: мол, это естественно, когда женщина,
пусть дикая и снежная, испытывала тягу к противоположному полу. Да и
интерес мужиков она, мол, чувствовала носом. Видно, не без причин ходила
молва, что Зана нередко поджидала того или иного охотника у подножия
Зааданы около горной реки Моква. И когда она приближалась к ним, то,
вероятно, не все из них убегали или сопротивлялись. Те, кто возвращался
домой мокрым, объясняли, что поскользнулся на речных камнях. Но толковали и
по-другому. Чача развязывает языки. Говорили, что Зана любила и летом, и
зимой плавать в ледяной воде Моквы и что проделывала она это, окуная и
своих партнёров после бурных ласк. Так ли всё обстояло на самом деле,
сказать трудно. Но то, что крутобёдрая дикарка неоднократно беременела от
местных лихих джигитов, осталось неоспоримым фактом - от неё родились дети.
Принимала новорождённого она сама, без посторонней помощи, несла обмывать
его в горной речке. После того как первый младенец не выжил от такой
купели, односельчане начали отнимать младенцев от дикой мамки. Выкармливали