"Венок любви" - читать интересную книгу автора (Картленд Барбара)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Саймон вошел в комнату для завтрака, где его отец уже восседал во главе стола.

Накладывая себе на тарелку многочисленные кушанья с серебряных блюд, молодой человек спросил:

– Есть ли какие-нибудь известия от Дионы?

Сэр Хереворд ответил не сразу. Скривив губы, он недовольно пробурчал:

– Проголодается – вернется!

Присев за стол, Саймон принялся с жадностью поедать содержимое своей тарелки. Это зрелище всегда вызывало у Дионы тошноту.

Вдруг сэр Хереворд, как обычно в утренние часы занятый разбором почты, воскликнул:

– Господи помилуй!

Возглас был настолько громким, что Саймон удивленно поднял глаза на родителя.

– В чем дело, папа?

– Я просто глазам своим не верю!..

– Не веришь чему? – переспросил Саймон.

Сэр Хереворд снова уставился на письмо, как будто опасаясь, что зрение его обмануло. Наконец, он сказал:

– Эта депеша прибыла от поверенных твоего дяди Гарри. В ней сообщается, что Диона получила наследство от своей крестной!

– Наследство? – в недоумении повторил Саймон.

– Точнее – восемьдесят тысяч фунтов!

– А ты говорил, что у нее нет ни гроша! – недовольным тоном произнес Саймон.

– У нее и не было ни гроша! – резко оборвал сына сэр Хереворд. – А вот теперь ее крестная, о существовании которой, кстати сказать, до сегодняшнего дня я даже не подозревал, умерла и оставила Дионе такую крупную сумму. Ну а поверенные моего брата Гарри, естественно, обратились ко мне, так как именно я являюсь опекуном Дионы.

– Но ведь ты даже не знаешь, где она сейчас! – заметил Саймон.

Поскольку опровергнуть эти слова сэр Хереворд не мог, он недовольно нахмурился, а потом тихо сказал, словно обращаясь к самому себе:

– Подумать только – восемьдесят тысяч! И девчонке всего девятнадцать… У меня родилась идея, Саймон. Тебе крупно повезло!

– Мне?

– Да-да, мой сын, тебе.

На лице сэра Хереворда мелькнула отвратительная ухмылка. Если бы Диона сейчас увидела дядю, то наверняка бы встревожилась.

Возвращаясь с верховой прогулки по парку, Диона думала о том, что последние три дня стали самыми счастливыми в ее жизни.

Она не только наслаждалась ездой на великолепных лошадях маркиза, но и проводила много времени в его обществе и в обществе Родерика. Предвкушение всех этих удовольствий заставляло сердце девушки радостно трепетать, когда она просыпалась по утрам.

Позавтракав, они втроем отправлялись на прогулку по лугам и прохладным рощам, преодолевая препятствия, встречавшиеся на их пути.

И вот теперь они возвращались в Ирчестер-парк, где их, как обычно, ждал роскошный ленч и блестящая беседа столь же яркая, как солнце, сиявшее за окном столовой.

Лишенная интеллектуального общения после смерти отца, Диона жадно впитывала все, что слышала от маркиза, и, ложась каждый вечер в кровать, чувствовала необыкновенное возбуждение от обилия полученных впечатлений и предвкушала удовольствие от разговоров, которые ожидали ее завтра.

Впрочем, надо заметить, что самые оживленные разговоры Диона вела в основном с маркизом.

Однако Родерик был на редкость хорошим слушателем и порой соглашался то с одним, то с другим из собеседников, что делало эти дискуссии еще интереснее.

Иногда, просыпаясь по ночам, Диона ловила себя на мысли, что все это происходит не с ней.

Ей казалось, что если сейчас она зажжет свечку, то увидит не великолепную кровать с балдахином в дельфинной спальне, а мрачные коричневые бархатные шторы своей спальни в Грантли-холле. Как символична их окраска, думала порой девушка. Она весьма точно отражает бесцветность самого дома и его обитателей.

Наслаждаясь покоем и великолепием Ирчестер-парка, Диона понемногу начала забывать свои страхи. Дядя Хереворд и его угроза убить Сириуса остались там, в другой жизни.

Пообщавшись с собаками маркиза, девушка с гордостью отметила про себя, что, хотя они действительно прекрасно выдрессированы, им далеко до ее любимого Сириуса. Даже псари в один голос заявили, что более прекрасного экземпляра этой породы они в своей жизни не встречали.

Любуясь игривым псом, который легко бежал за лошадьми, на которых сидели Диона и ее спутники, девушка радовалась, что он столько времени проводит на воздухе и притом в движении – это поможет Сириусу сохранить стройность. «Ни одна собака не может сравниться с ним в красоте и привлекательности!» – с любовью глядя на далматинца, думала Диона.

В этот момент маркиз обратился к ней с каким-то вопросом. Обернувшись к его светлости, девушка неожиданно для себя первый раз подумала, что маркиз Ирчестер тоже заслужил эти эпитеты по праву!

– По-моему, у меня есть время до ленча, дядя Ленокс, – вмешался в их разговор Родерик, – чтобы еще немного потренироваться во взятии препятствий на этой лошади. Я хочу, наконец, выбрать ту, на которой буду участвовать в стипл-чейзе.

Маркиз улыбнулся, давая понять, что не возражает, и Родерик, вместо того чтобы въехать на мост, перекинутый через ручей, пустил лошадь в галоп, направляясь к беговой дорожке, расположенной в противоположном конце парка.

– Он настроен весьма решительно! – заметила Диона, провожая взглядом Родерика.

В этот момент она и маркиз приблизились к каменному мосту.

– Как вы думаете, у него есть шанс выиграть?

И, не дожидаясь ответа, рассмеялась и добавила:

– Наверное, ответ прост: если вы сами не будете участвовать в скачках!

– Вы считаете, я должен дать ему фору? – осведомился маркиз.

– Ну разумеется! – с жаром ответила Диона. – Вы ведь такой прекрасный наездник… Без форы у нас, простых смертных, вообще не будет никакой возможности выиграть!

– Вы мне льстите, – произнес довольный маркиз. – Я подозреваю, что вы сами хотите принять участие в стипл-чейзе и хотите попросить для этой цели или Чемпиона, или Меркурия.

Именно эти лошади и в самом деле понравились Дионе больше остальных, на которых она уже успела покататься, однако ее удивило, что данное обстоятельство не ускользнуло и от маркиза.

Впрочем, напомнила она себе, участвовать в стипл-чейзе было бы для нее слишком рискованно, поэтому Диона перевела разговор на другую тему:

– До скачек еще так долго! А пока вы должны решить, берете ли вы меня на работу. Иначе мне придется искать место где-нибудь еще…

Говоря эти слова, Диона всем сердцем молилась о том, чтобы ей не пришлось покидать Ирчестер-парк… а вернее сказать, маркиза.

Они уже подъехали к главному входу в замок, когда маркиз вдруг сказал:

– Как только переоденетесь, Диона, приходите в библиотеку. Мне нужно поговорить с вами.

Девушка быстро обернулась к маркизу. В ее взоре читалось беспокойство. Он же, занятый приведением в порядок своего костюма, не заметил ее взгляда.

Поспешно поднявшись к себе в спальню, Диона сняла костюм для верховой езды и сменила его на белое муслиновое платье. Все это время ее не покидало тревожное чувство. Что-то собирается ей сказать маркиз?

Не желая откладывать эту важную беседу, девушка лишь мельком взглянула на себя в зеркало да вынула шпильки из волос, а Эмили тем временем помогла Дионе застегнуть платье на спине.

Оно было совсем простым, но новым, а ленты, добавленные Дионой к своему наряду, своим мягким зеленым цветом напоминали о первой весенней листве.

В последнюю секунду, желая выглядеть более нарядной, Диона вынула два небольших розовых бутона из вазы, стоявшей на туалетном столике, и приколола их к корсажу.

– Как красиво, мисс! – воскликнула Эмили.

Диона улыбнулась и выбежала из комнаты. Спустившись по лестнице, она направилась в библиотеку, ожидая увидеть там маркиза.

Он действительно уже ждал ее, сидя в своем любимом кресле с высокой спинкой рядом с изящным камином работы Адама.

Над головой его светлости висел деревянный щит с гербом Ирчестеров с характерным украшением наверху.

Подходя к маркизу, Диона подумала, что эта картина – владелец замка на фоне своего герба – достойна того, чтобы ее изобразил самый знаменитый художник. Этот портрет мог бы занять место рядом с портретами предков маркиза, висевшими в картинной галерее Ирчестер-парка.

Маркиз встретил Диону без улыбки, и, глядя в его серьезные серые глаза, она почувствовала, как ее охватывает волнение.

– В чем дело? – робко спросила девушка. – Надеюсь, я… не сделала ничего плохого?

– Нет, конечно, нет, – успокоил ее маркиз. – Я просто хотел поговорить с вами о будущем.

Диона почувствовала, как холодная рука страха сжимает ей сердце, и быстро спросила:

– Неужели мистер Нейрн снова беспокоил вас… относительно этого конкурса?

– Он, разумеется, упоминал о нем, – не мог не признать маркиз.

– Я боюсь, что вы… рассердитесь на меня, – робко начала Диона, – но прошу вас, поймите – я никак не могу сделать то, о чем он меня просит!

– Почему?

– Потому что я чувствую, что мои родители наверняка бы этого не одобрили… А кроме того, для меня совершенно невозможно поехать в Лондон!

– Вы не хотите объяснить мне, в чем дело?

– Н-нет… я не могу…

Диона понимала, что ее скрытность может вызвать неудовольствие маркиза. Устремив на него умоляющий взгляд, девушка произнесла:

– Пожалуйста, постарайтесь понять… Вы, вероятно, догадываетесь, что я вынуждена скрываться… А если я отправлюсь в Лондон, меня могут там узнать!

Диона заметила, как удивленно вытянулось лицо маркиза.

– Мне казалось, что вы никогда не были в Лондоне, – спокойно заметил он.

– Это правда, – подтвердила Диона. – Но я знакома с людьми, которые… живут в Лондоне… и если я соглашусь сыграть роль, на которую прочит меня мистер Нейрн…

Голос девушки прервался. Ей казалось, что ее слова звучат недостаточно убедительно. В отчаянии она опустилась на колени рядом с креслом маркиза и взмолилась:

– Помогите мне, прошу вас!

Она почувствовала, как рыдания подступили к горлу.

– Все ужасно запуталось… А я была так счастлива здесь, с вами…

Маркиз молча взглянул на Диону. Хотя он не произнес ни слова, ей вдруг показалось, что он каким-то мистическим образом проник в ее тайные мысли и понял все, что она хотела сказать.

Наконец он проговорил:

– Вы сказали, что были счастливы со мной, Диона. Поскольку и мне было хорошо с вами, я хочу кое-что предложить…

Глаза маркиза при этом были устремлены на Диону. «Почему он так взволнован?» – подумала девушка. Ей показалось, что свои дальнейшие слова он подбирал очень тщательно:

– Я понимаю, что вы от кого-то скрываетесь, и надеюсь, что в один прекрасный день вы доверите мне свою тайну. Пока же, поскольку вы не можете оставаться в Ирчестер-парке бесконечно, я предлагаю вам переехать в Лондон. Там вы будете в безопасности.

– В Лондон? – удивленно переспросила Диона. – Но мне надо найти работу!

– Не можете же вы в самом деле сделаться псарницей!

– А чем еще я могла бы заняться, по-вашему?

И снова маркиз не торопясь, чтобы не спугнуть Диону, начал говорить:

– У меня есть небольшой и очень удобный домик в Лондоне, где вы и Сириус были бы в абсолютной безопасности. Я, разумеется, не смогу проводить с вами все время, но обещаю, что видеться мы будем часто. Возможно, я смогу пригласить вас и в другие свои владения, где имеются прекрасные условия для верховых прогулок.

Закончив свою речь, маркиз увидел, что Диона находится в совершенном недоумении. Чувствовалось, что она пытается понять смысл сказанного, настолько неожиданным было для нее предложение маркиза.

– Я полностью доверяю вам и чувствую, что с вами была бы в совершенной безопасности, – наконец, нерешительно начала девушка, – но зачем вы хотите перевезти меня в Лондон? И как я там смогу зарабатывать себе на жизнь?..

Вместо ответа маркиз молча протянул Дионе руку, и она, секунду поколебавшись, доверчиво вложила в нее свою. Маркиз мягко привлек к себе девушку и обнял ее за плечи.

Почувствовав это прикосновение, Диона снова ощутила, как внутренняя сила, исходящая от маркиза, вливается в ее тело, а душу пронизывают некие таинственные токи, находящие отклик в ее душе.

– Вы так красивы и молоды, – глубоким, проникновенным голосом произнес маркиз, – что вам непременно нужен покровитель…

Тон, которым были сказаны эти слова, вызвали в душе Дионы чувства новые, доселе неизведанные.

Его глаза неотрывно смотрели на нее, и девушке показалось, что она тонет в его взгляде, глубоком и бездонном. Весь мир перестал существовать для нее – остались только они двое, она и маркиз.

– Мы будем очень счастливы вместе, – мягко произнес маркиз.

В этот момент дверь библиотеки открылась, и на пороге возник Доусон. Диона отпрянула, маркиз тоже поднялся с кресла.

– Сэр Хереворд Грантли и мистер Саймон Грантли! – возвестил дворецкий.

Услышав эти слова, Диона негромко вскрикнула, а Сириус, лежавший на полу рядом с креслом маркиза, глухо заворчал.

Прихрамывая – давала о себе знать больная нога – и опираясь на трость с набалдашником из слоновой кости, в библиотеку вошел сэр Хереворд.

Он направился прямиком к Дионе, и на мгновение ей показалось, что под его тяжелым взглядом она сию минуту обратится в камень.

За все это время никто не проронил ни звука. Не обращая внимания на маркиза, хотя он находился от него всего в нескольких футах, сэр Хереворд ворчливо произнес, обращаясь к племяннице:

– Так вот ты где! Ты что же это себе позволяешь? Вдруг взяла и исчезла, не сказав никому ни слова…

Только сейчас Диона осознала, что с момента появления дяди в библиотеке маркиза у нее перехватило дыхание от волнения и страха, а все ее тело сотрясает мелкая дрожь.

Сириус снова угрожающе заворчал. Этот звук вернул Диону к действительности. Прерывающимся шепотом, не смея поднять глаза на сэра Хереворда, девушка пролепетала:

– Я убежала, дядя Хереворд, потому что… хотела спасти Сириуса. Вы сказали, что собираетесь убить его… Но я не могу его потерять, понимаете, не могу!..

– Ты могла бы попросить меня не трогать собаку, а вместо этого ты повела себя как идиотка, – наставительно заметил сэр Хереворд.

Внезапно вспомнив, что он разыскивал племянницу вовсе не по этому поводу, он добавил:

– Можешь возвращаться. Если Сириус будет прилично себя вести, я, так и быть, не трону его!

Такая перемена в настроении дяди настолько удивила Диону, что она только ахнула.

В этот момент, не в силах больше сдерживаться, в разговор вмешался Саймон:

– Папа хочет сказать, что теперь, когда ты получила наследство, ты сама сможешь платить за содержание Сириуса. А заодно оплатишь и папины счета!

– Замолчи, Саймон! – прикрикнул на сына сэр Хереворд.

Он обернулся, укоризненно посмотрел на своего не слишком умного отпрыска и только тут заметил маркиза. Протянув ему руку, сэр Хереворд рассыпался в извинениях:

– Простите нас, милорд, за это неожиданное вторжение, но я только вчера вечером узнал, что моя в высшей степени непредсказуемая племянница нашла убежище у вас!

Игнорируя руку сэра Хереворда, маркиз заметил:

– Я был бы вам очень признателен, если бы вы объяснили мне, что все это значит.

– Я сейчас вам все расскажу! – возбужденно заговорил Саймон. – Моя кузина Диона получила наследство от своей крестной – восемьдесят тысяч фунтов. Только представьте – такое богатство, и кому – молодой глупой девчонке…

– Я не понимаю, о чем ты говоришь! – прервала возбужденный монолог кузена Диона.

– Нет никакой необходимости обсуждать наши семейные дела в присутствии посторонних! – резко заметил сэр Хереворд. – У входа нас ждет карета, и ты, Диона, немедленно отправишься со мной домой. А по дороге я все тебе объясню.

– Простите меня, дядя Хереворд, – запинаясь, проговорила Диона, – но я… больше не буду жить в вашем доме. Там я была очень несчастна, а когда попыталась убедить вас не трогать Сириуса, вы… все равно стояли на своем. Больше я не могу подвергать его такому риску!

– Я ведь уже сказал, что ты можешь оставить собаку! – сердито пробурчал сэр Хереворд.

– Конечно, ты можешь его оставить, – опять некстати вмешался Саймон, – потому что ты выйдешь за меня замуж! А имея восемьдесят тысяч фунтов, ты сможешь завести хоть дюжину собак, если тебе этого хочется!

– Не понимаю, о чем ты говоришь…

Диону так испугали слова кузена, что она вся задрожала.

– Помолчи, Саймон! – обрушился на сына сэр Хереворд. – Предоставь мне все уладить.

Саймон был настолько избалован и невоспитан, что не обратил никакого внимания на грозный окрик отца, а лишь ухмыльнулся Дионе. От этой мерзкой улыбки у девушки мурашки забегали по коже.

Такая же глупая, самодовольная улыбка была на лице кузена, когда он пытался поцеловать ее, а выражение его глаз напомнило Дионе неприятную сцену, когда ей пришлось силой вырываться из его объятий и спасаться бегством.

Надеясь, что он хотя бы на время утихомирил своего непослушного сына, сэр Хереворд снова взглянул на маркиза.

– Примите мои извинения, милорд, – как можно более любезным голосом проговорил он, – за то, что мы столь бесцеремонно нарушили ваш покой. Я сейчас же заберу у вас свою племянницу и обещаю, что больше она не будет вам надоедать.

Диона инстинктивно шагнула к маркизу, словно надеясь найти у него защиту от своих назойливых родственников.

– Поскольку я волею судьбы уже до некоторой степени посвящен в дела вашей племянницы, сэр Хереворд, – веско произнес маркиз, – я думаю, что имею право знать, каковы ваши взгляды на ее будущее.

– Не вижу причины… – начал было сэр Хереворд.

Ему действительно не хотелось входить ни в какие объяснения, но, не в силах противиться воле маркиза, он нехотя продолжил:

– Моя племянница, как вам, должно быть, известно, – сирота. Я намерен выдать ее замуж за своего сына, который со временем унаследует мой титул и состояние.

– Вы полагаете, что ваша племянница примет это предложение? – невозмутимо поинтересовался маркиз.

Это, без сомнения, был вызов. Сэр Хереворд побагровел и уже другим тоном, в котором слышались недвусмысленные гневные нотки, с достоинством ответил:

– Как известно вашей светлости, я являюсь опекуном моей племянницы, а значит, она должна беспрекословно повиноваться всем моим распоряжениям.

В мгновение ока зловещий смысл его слов дошел до Дионы. Она поняла, что единственным выходом для нее будет немедленно убежать и скрыться.

Она даже сделала несколько шагов по направлению к двери, одержимая единственным желанием – поскорее покинуть библиотеку и спрятаться от дяди где-нибудь в просторном доме маркиза.

Но в этот момент маркиз, как будто прочитав тайные мысли Дионы, крепко взял ее за руку и не позволил исчезнуть.

Как бы споткнувшись об это неожиданное препятствие, девушка остановилась и повернулась к маркизу. В ее глазах он прочел безмолвный упрек и заметил, что она вся дрожит.

В ту же минуту Сириус, чувствуя, что его хозяйке снова угрожает опасность, зарычал и встал в стойку.

Пальцы маркиза крепче сжали запястье Дионы. Он привлек девушку поближе и неожиданно объявил:

– Боюсь, сэр Хереворд, что ваши планы неосуществимы. Диона помолвлена со мной!

Наступила тишина.

Услышав это сообщение, Диона тихо ахнула, а Саймон капризным тоном закричал:

– Это невозможно! Она моя. Моя, слышите? Папа сказал, что она выйдет замуж за меня, значит, так и будет!

Маркиз, не обращая внимания на невоспитанного юношу, устремил свой взор на сэра Хереворда. Тот прекрасно понимал всю важность того, что он только что услышал, но не мог сразу придумать достойного ответа.

Подождав, пока стихнут истерические вопли его отпрыска, сэр Хереворд наконец важно произнес:

– Диона не может выйти замуж без моего согласия!

– Мне это известно, – спокойно парировал маркиз, – и я надеюсь, что вы его дадите.

Взгляды обоих мужчин встретились. Сэр Хереворд смотрел на маркиза в бессильной злобе, а взор его светлости был преисполнен презрения.

Наконец, сэр Хереворд понял, что проиграл, и угрюмо произнес:

– Принимая во внимание все обстоятельства, я от души надеюсь, что ваша светлость полностью отдает себе отчет в своих действиях и впоследствии не будет жалеть о столь необдуманном шаге.

Не дождавшись ответа маркиза, сэр Хереворд продолжал:

– Полагаю, что следующим шагом должно стать обсуждение брачного контракта. Мои поверенные к вашим услугам.

И снова маркиз промолчал и не сделал попытки предложить непрошеным гостям сесть.

Только теперь сэр Хереворд понял, что он и впрямь нежелательный гость в этом доме. Обращаясь к маркизу, он сказал:

– Я буду ждать известий от вашей светлости!

И даже не взглянув на Диону, спесивый лорд медленно направился своей прихрамывающей походкой к дверям, стараясь сохранить остатки достоинства.

– Но папа, – вскричал Саймон, – ты же обещал! Ты сказал, что я могу жениться на Дионе… А теперь что же – она выходит замуж за другого? Это несправедливо! И потом – ему вовсе не нужны ее деньги, у него своих куры не клюют!

Сэр Хереворд, не обращая внимания на сына, продолжал свой путь. Дойдя до двери, он собственноручно открыл ее и покинул библиотеку.

Поскольку гости не удосужились закрыть дверь за собой, до маркиза и Дионы еще долго доносились из коридора протестующие крики Саймона. Но вот, наконец, и они смолкли.

Только теперь, когда неприятель с позором отступил, маркиз отпустил запястье Дионы, и девушка, у которой от волнения подгибались ноги, опустилась на колени рядом с Сириусом и обвила руками умную морду пса.

Как будто понимая, что его маленькая хозяйка только что пережила такое сильное волнение, что вот-вот расплачется, Сириус лизнул Диону в щеку и положил голову ей на плечо.

Маркиз направился к выходу и уже от двери коротко бросил:

– После ленча мы едем в Лондон!

Диона не сразу поняла его слова, а когда пришла в себя и, едва дыша, переспросила: «В Лондон?», в библиотеке уже не было никого, кроме нее и Сириуса.

Карета маркиза двигалась к Лондону на такой бешеной скорости, что разговаривать не было никакой возможности. Впрочем, Диона была этому только рада: она находилась в таком волнении, что не чувствовала себя в силах вести беседу.

После отъезда сэра Хереворда и Саймона Диона спустилась к ленчу более или менее успокоившейся.

Войдя в библиотеку, она увидела там не только маркиза, но и Родерика, однако на первый взгляд было непонятно, знает ли молодой человек о драме, которая недавно разыгралась здесь.

У нее самой не было ни малейшего желания вспоминать об этом неприятном инциденте, а поскольку маркиз чувствовал ее состояние, разговор за столом велся в основном о предстоящем стипл-чейзе.

Маркиз обсуждал с Родериком список правил, которыми должны были руководствоваться будущие всадники, и список приглашенных для участия в скачках.

К моменту окончания ленча Диона уже была уверена, что Родерик и понятия не имеет о том, что в Ирчестер-парк не так давно наведывались незваные гости.

Похоже, молодого человека совершенно не удивил внезапный отъезд маркиза и Дионы в Лондон.

У нее возникло неприятное ощущение, что Родерик склонен отнести причину поездки на свой счет. Очевидно, он полагал, что маркиз специально везет Диону в столицу, чтобы подготовить к состязанию, устроенному сэром Мортимером, состязанию, которое так много значило для Родерика.

«Надо бы объяснить ему, – подумала Диона, – что теперь у меня уже нет причин скрываться, а как дочь своего отца, я не могу принять участие в таком постыдном пари».

Однако в следующий момент она решила, что лучше предоставить это дело маркизу. Он уже один раз спас ее, спасет и теперь.

Находясь в некотором недоумении по поводу того, что думает и чувствует маркиз, Диона, однако, была твердо уверена в одном, у него нет ни малейшего желания на ней жениться.

Правда, оставалось еще то странное предложение, которое он сделал ей незадолго до прибытия сэра Хереворда. Вспоминая об этом, Диона терялась в догадках, что же все-таки имел в виду маркиз?

Она не могла забыть и о тех чувствах, которые охватили ее, когда маркиз неожиданно обнял ее.

Диона вдруг подумала, что, если бы в этот момент в библиотеке не появился сэр Хереворд, маркиз, вероятно, поцеловал бы ее.

Он не только обнял, но и привлек ее к себе, и, когда он сделал это, Диона почувствовала, как все ее тело, словно молния, пронзает некое чувство, которое захватило ее целиком и лишило возможности дышать и думать.

«Интересно, – вдруг пришло Дионе в голову, – а если бы он действительно поцеловал меня, что тогда?..»

Она подняла глаза на маркиза, который в эту минуту был полностью поглощен разговором о лошадях и выглядел так привлекательно, что Дионе вдруг захотелось почувствовать прикосновение его губ.

Да, ей захотелось, чтобы маркиз поцеловал ее. Почему-то девушка была уверена, что это было бы поистине восхитительно.

В свое время неуклюжие приставания Саймона наполнили Диону таким отвращением, что она дала себе слово: никогда не позволять мужчине дотронуться до себя, а тем более поцеловать.

Однако теперь, если честно признаться, Дионе хотелось, чтобы маркиз поцеловал ее. Правда, было неясно, как он поведет себя после того, как узнал, кто она на самом деле.

Внутренний голос, который никогда не подводил Диону, подсказывал ей, что, когда маркиз объявил сэру Хереворду об их «помолвке», он сделал это только ради того, чтобы спасти ее от Саймона.

Она была уверена, что в действительности маркиз и не помышлял о женитьбе на ней.

И вдруг, уже на подъезде к Лондону, Диону осенило. Как же она была глупа!

Ей вспомнилось предложение маркиза, сделанное незадолго до того, как в библиотеке появились сэр Хереворд и Саймон. Если она правильно помнит, он говорил о том, что хотел бы поместить Диону в укромном месте, где она была бы избавлена от общества назойливых родственников, и заботиться о ней, но не как о жене.

Диона была так невинна, что не имела никакого понятия о том, что такое любовь мужчины и женщины.

Видя, как счастливы в браке ее родители, она мечтала встретить достойного человека и выйти за него замуж, чтобы обрести такое же счастье.

В то же время при всей своей наивности она смутно догадывалась, что существует и другая любовь. Слова Саймона и особенно его действия вызывали в Дионе отвращение, но она не могла не понимать, что привлекает его именно как женщина. Вот почему он так настойчиво стремится обнять ее и поцеловать.

Конечно, маркиз вызывал у девушки совсем другие чувства, но то, что он предлагал, было весьма далеко от ее мечты. Любовь в представлении Дионы была чем-то прекрасным, возвышенным и священным. Она, подобно солнечному лучу, должна была озарить всю ее жизнь.

«Конечно, маркиз выручил меня, но согласиться на его предложение я не могу», – твердо решила Диона.

Правда, оставалось неясным, как ей действовать дальше. Девушку не покидало смутное ощущение, что, как только она откажется от покровительства маркиза, сэр Хереворд вновь попытается выдать ее замуж за Саймона.

Ничего более унизительного и ужасного Диона даже представить себе не могла. Мысль о том, что она по воле своего опекуна навеки свяжет с кузеном свою судьбу и будет вынуждена, как послушная жена, терпеть его ласки, наполнила все ее существо таким отвращением, что ей показалось, что она очутилась в грязном пруду, полном змей и лягушек.

Диона так отчетливо представила себе этот воображаемый пруд, что ее всю передернуло. Маркиз, заметив это, повернулся к ней и спросил:

– С вами все в порядке? Вы что, замерзли?

– Н-нет, нет, что вы! – запротестовала Диона.

Вскоре остановились, чтобы сменить лошадей, но остановка длилась недолго – ровно столько, сколько понадобилось, чтобы выпрячь одних и запрячь других. И снова карета отправилась в путь.

Следом за ними в фаэтоне ехали Родерик и Сэм. Маркиз так гнал карету, что Диона, даже не спрашивая его, поняла, он стремится побить свой собственный рекорд.

Наконец, экипажи прибыли в Ирчестер-хауз. Выходя из кареты, Диона с беспокойством оглянулась на маркиза. «Что-то ожидает ее здесь, в Лондоне», – подумала девушка.

Войдя следом за маркизом в просторный холл, Диона увидела пожилого мужчину, спешившего к ним с приветствиями.

Диона догадалась, что это, должно быть, мистер Суэйтлинг, секретарь маркиза и его управляющий. Имя этого человека неоднократно упоминалось за столом, пока она была в Ирчестер-парке.

– Вы получили мое послание, Суэйтлинг? – осведомился маркиз.

– Да, милорд. Ваш камердинер прибыл примерно полтора часа тому назад.

– Вы выполнили все мои инструкции?

– Все сделано так, как вы просили, милорд.

– Отлично! – воскликнул маркиз.

Обернувшись к Дионе, он сказал:

– Это мой секретарь мистер Суэйтлинг, который с присущей ему расторопностью сумел за такое короткое время найти для вас компаньонку.

Диона протянула руку, и мистер Суэйтлинг почтительно пожал ее.

– Надеюсь, мисс Грантли, что я сумел угодить вам, – сказал он. – Полагаю, что после такого утомительного путешествия вы захотите принять ванну и переодеться. Наша домоправительница миссис Нортон ждет вас наверху.

– Благодарю вас, – откликнулась Диона.

Маркиз молча стоял рядом. Дионе показалось, что он был бы рад от нее избавиться, и, чувствуя себя одинокой и никому не нужной, начала неуверенно подниматься по лестнице.

После всего, что произошло, она понимала, что теперь ее положение в доме маркиза изменилось, недаром мистер Суэйтлинг назвал девушку ее собственным именем.

Миссис Нортон встретила ее, присела перед Дионой в реверансе и сказала:

– Вы, должно быть, очень устали от поездки, мисс. Еще бы, его светлость привык гнать как сумасшедший! Я бы до смерти перепугалась, доведись мне ехать в одном из этих новомодных фаэтонов. Они развивают просто бешеную скорость!

– Мне понравилось путешествие, – возразила Диона. – Но я вижу, что мне надо привести себя в порядок.

Действительно за время поездки туалет Дионы потерял свою привлекательность, хотя, отправляясь с маркизом, она надела свое лучшее платье и шляпку, чтобы не краснеть за свой внешний вид.

Миссис Нортон привела девушку в просторную красивую комнату, из окна которой открывался прелестный вид на сад. – Насколько я понимаю, мисс, – обратилась к Дионе домоправительница, – ваш багаж задерживается, поэтому через час сюда прибудут портнихи.

– Портнихи? – в изумлении переспросила Диона.

Она уже собиралась сказать, что не может себе позволить тратить деньги на наряды или разрешить маркизу платить за них, но тотчас вспомнила, что теперь она богата.

Поглощенная собственными переживаниями и тем, как маркиз относится к ней, Диона совершенно забыла, что причиной, по которой сэр Хереворд принялся ее разыскивать, было огромное наследство, полученное ею после смерти крестной.

Казалось невероятным, что еще недавно в Грантли-холле все смотрели на нее свысока, считая нищей, а сэр Хереворд нередко позволял себе весьма неуважительно отзываться о своем покойном брате, критикуя его за то, что он ничего не оставил дочери. И вот теперь она богата!

Диона хорошо помнила свою покойную крестную.

Леди Кэмпбелл была близкой подругой ее матери, хотя и намного ее старше. Диона предполагала, что этой даме было никак не меньше семидесяти.

С запоздалым сожалением девушка подумала, что после смерти родителей должна была бы обратиться к крестной, а вместо этого она послушно отправилась жить к дяде.

Правда, они с крестной виделись нечасто. Собственно говоря, последний раз Диона встречалась с леди Кэмпбелл приблизительно за два или три года до смерти матери.

Она отправляла крестной открытки на Рождество, но никогда не писала ей писем. Жила леди Кэмпбелл в Нортумберленде, который казался Дионе краем света.

«Я знаю, что мама очень любила ее, – подумала девушка, – а она любила маму. И вот теперь она меня не забыла и сделала своей наследницей…»

Теперь, оглядываясь назад, легко было рассуждать о том, как следовало вести себя в сложившейся ситуации. Однако в то время, оставшись без родителей, Диона пребывала в таком отчаянии и чувствовала себя настолько беспомощной, что способна была лишь молча повиноваться дяде, несмотря на то, что он грубо третировал и унижал ее.

«Я проявила слабость и бесхарактерность, – с запоздалым сожалением упрекнула себя девушка. – А вот папа ни за что бы так не поступил!»

Увы, повернуть время вспять невозможно. Многие люди, гораздо более умудренные жизненным опытом, чем Диона, тоже порой сожалели о неудачных поступках, совершенных ими.

«Вот было бы хорошо, если бы эти деньги достались мне еще при жизни отца! – размечталась Диона. – Он, как никто, умел радоваться – не самим деньгам, а тем возможностям, которые они дают…»

Первым делом, начала мечтать девушка, она купила бы отцу хороших лошадей. Тогда ему не пришлось бы приобретать этих сомнительных ирландских животных, которые в конечном счете и стали причиной его гибели.

Еще они смогли бы отправиться в Лондон, о чем страстно мечтала миссис Грантли, и устроили бы Дионе выход в свет в лучших традициях того общества, к которому они по праву принадлежали.

Но, как уже было сказано, повернуть время вспять невозможно. И сейчас для Дионы главным было то, что деньги смогут дать ей независимость, а все остальное неважно…

Очнувшись от мечтаний, девушка заметила, что так и стоит у окна. А ведь ее ждет маркиз, и это-то как раз очень важно!

Не желая заставлять его ждать, Диона не стала тратить время на переодевание, а лишь умылась и с помощью умелой горничной привела в порядок свою прическу.

Затем девушка быстро спустилась вниз, в холл, где ожидавший ее дворецкий провел Диону в гостиную.

Маркиз уже был там. Он стоял спиной к камину. Диона быстрым шагом направилась к нему, но вдруг с разочарованием поняла, что они в комнате не одни.

На диване сидела миловидная женщина средних лет, одетая весьма элегантно, и не сводила глаз с маркиза.

– А вот и вы, Диона! – приветствовал девушку маркиз. – С удовольствием представляю вам мою кузину миссис Лэмборн, которая с готовностью откликнулась на мою просьбу стать вашей компаньонкой, за что и вы, и я должны быть ей признательны.

Диона присела в реверансе, а миссис Лэмборн, протягивая ей руку, сказала:

– Счастлива познакомиться с вами, мисс Грантли. Мой кузен только что сообщил мне о благоприятных переменах в вашей жизни. Любая молодая девушка должна радоваться получению такого огромного наследства. Примите мои самые искренние поздравления!

– Мне всегда казалось, что богатые наследницы похожи друг на друга, как две капли воды, – резким тоном заметил маркиз, желая, по всей видимости, несколько умерить восторг миссис Лэмборн.

Она рассмеялась.

– Да, так принято считать. Большинство этих девиц на самом деле весьма скучны, и только деньги делают их привлекательными. Однако к мисс Грантли это, разумеется, не относится!

– Благодарю вас, – смущенно произнесла Диона, чувствуя неловкость от того, что ее так бесцеремонно обсуждает незнакомая дама.

Взглянув на маркиза, она спросила:

– Могу я обратиться к вам с просьбой? Для меня это очень важно…

– А в чем дело? – поинтересовался маркиз.

– Если у меня теперь действительно так много денег – хотя, должна признаться, пока все это кажется мне каким-то чудесным сном, – могу я немедленно отослать небольшую сумму нашим бывшим слугам, которые были уволены с небольшим пенсионом после смерти папы? Сэр Хереворд так бесчеловечно обошелся с ними, что, боюсь, бедняжки живут теперь впроголодь… То же самое относится и к пожилой паре, которую он по моей просьбе оставил присматривать за домом, пока не найдет подходящего покупателя.

– Я уверен, что Суэйтлинг сделает все, что вы попросите, – ответил маркиз.

– В таком случае я могу пойти и поговорить с ним?

– Разумеется, если вы этого хотите.

– А где я могу его найти?

Снисходительно улыбнувшись, словно потакая капризному ребенку, маркиз направился к выходу, а Диона последовала за ним.

У дверей он остановился и, обернувшись к миссис Лэмборн, произнес:

– Надеюсь, ты извинишь нас, Норин?

– Ну конечно! – с энтузиазмом откликнулась дама.

Маркиз пересек холл, прошел по длинному коридору и вскоре очутился перед дверью, за которой, как предполагала девушка, располагалось конторское помещение.

При появлении хозяина и Дионы мистер Суэйтлинг встал из-за стола, за которым что-то писал. Обращаясь к секретарю, маркиз сказал:

– У мисс Грантли есть к вам ряд поручений денежного характера. Но, поскольку, как я полагаю, понадобится некоторое время, чтобы она вступила в права наследства, я, разумеется, готов выступить поручителем.

Диона в смущении подняла глаза на маркиза.

– Мне неловко доставлять вам столько хлопот, – запинаясь, проговорила она, – но меня действительно беспокоит судьба этих славных людей, которые много лет верой и правдой служили моим родителям и были нам, скорее, добрыми друзьями, чем слугами…

Ей показалось, что лицо маркиза смягчилось. Внимательно посмотрев на девушку, он с теплотой в голосе произнес:

– В таком случае было бы несправедливо заставлять этих людей и дальше страдать!

– Я так и знала, что вы меня поймете! – радостно воскликнула Диона.

– В таком случае объясните, пожалуйста, мистеру Суэйтлингу поточнее, что именно вы хотите.

С этими словами маркиз направился к выходу из кабинета, но Диона попыталась удержать его, легонько коснувшись рукава.

– Мне бы хотелось поговорить с вами наедине, – робко сказала она.

– Да, конечно, – с готовностью ответил маркиз. – Однако первым делом вам следует, как мне кажется, поближе познакомиться с миссис Лэмборн. Я уверен, что вы по достоинству оцените эту даму!

И вновь Диона почувствовала, что тон маркиза изменился. Раньше он разговаривал с ней совсем не так…

Он вышел из кабинета. Диона стояла и молча смотрела ему вслед, неожиданно ощутив пустоту и грусть в душе. В этот момент ее вернул к действительности мистер Суэйтлинг, который произнес деловым тоном:

– Прошу вас, присядьте, мисс Грантли, и расскажите, что я могу сделать для ваших слуг.

Только вечером, готовясь ко сну, Диона в отчаянии призналась себе, что маркиз отдалился от нее, причем совершенно неожиданным образом.

Все произошло так внезапно, что она толком и опомниться не успела и только сейчас поняла, что с того момента, как сэр Хереворд, прибыв в Ирчестер-парк, сообщил сногсшибательную новость о полученном ею наследстве, все вокруг стало другим.

Изменились и застольные беседы, столь восхищавшие Диону в загородном имении маркиза. Здесь, в Лондоне, за стол садилось то же общество – прибавилась лишь миссис Лэмборн, – но разговоры утратили для девушки всякую привлекательность. Миссис Лэмборн предпочитала говорить о людях – вероятно, знакомых ей и маркизу, – о которых Диона, разумеется, никогда не слышала.

Родерик хранил угрюмое молчание, поскольку маркиз объявил ему, что Диона ни в коем случае не примет участия в состязании.

Об этом молодой человек сообщил самой Дионе, причем шепотом. Объяснялась эта таинственность тем, что, оказывается, маркиз строго предупредил племянника, чтобы тот ни в коем случае не упоминал о пари в присутствии миссис Лэмборн. Родерик был, конечно, огорчен таким поворотом дела. Он считал, что дядя Ленокс повел себя, по его выражению, «неспортивно».

– Мог бы заранее дать мне знать, – жаловался расстроенный молодой человек, обращаясь к Дионе. – Тогда я присмотрел бы в округе какую-нибудь селянку, такую же хорошенькую, как вы. Правда, такую я вряд ли нашел бы… Но, по крайней мере, попытаться бы стоило!

– А вы уверены, что маркиз не сумеет вам помочь? – тоже шепотом спросила Диона.

– Он сказал: «Предоставь это мне», а сам ничего не делает! – в сердцах воскликнул молодой человек и тут же боязливо взглянул в сторону миссис Лэмборн. – Неужели теперь мне придется испытывать позор на глазах у друзей только из-за того, что я слишком доверился дяде?

Диона улыбнулась.

– Если он сказал, чтобы вы предоставили ему уладить это дело, значит, вам так и следует поступить, – благоразумно заметила она. – Я уверена, что он придумает какой-нибудь умный ход и перехитрит этого ужасного человека, который вынудил вас на пари!

– Сомневаюсь, – мрачным тоном изрек Родерик.

Поскольку эта беседа происходила в одном углу гостиной, а маркиз в это время разговаривал с миссис Лэмборн напротив, Диона решила, что не стоит им с Родериком уединяться так надолго, так как это может вызвать недоумение у словоохотливой кузины маркиза.

Поэтому она, извинившись, оставила своего собеседника и присоединилась к маркизу и миссис Лэмборн, которые, как ей показалось, вовсе не были обрадованы ее обществом. Внезапно Диона почувствовала страшную усталость и, попрощавшись, ушла к себе.

Перед тем как лечь спать, девушка вывела Сириуса на прогулку в сад. Прохаживаясь по дорожкам, она подумала, что сад, как и все, что окружает маркиза, похож на своего хозяина – такой же строгий и красивый. И в самом деле, этот небольшой участок земли, на котором росло несколько высоких деревьев и расточавшие аромат цветы, казался настоящим оазисом в угрюмом, каменном Лондоне.

Вернувшись с прогулки, Диона отправилась спать и, лежа в кровати, ощутила себя одинокой и несчастной…

Назавтра миссис Лэмборн пригласила Диону за покупками. На это занятие ушел целый день с утра до позднего вечера.

Ленч они съели второпях и в одиночестве, поскольку маркиз уехал куда-то по делам, и, когда он вечером вернулся, за обеденным столом общество снова собралось не в полном составе – на этот раз отсутствовал Родерик.

И снова маркиз был настолько поглощен беседой со своей кузиной, что, казалось, не обращал на Диону никакого внимания. «С таким же успехом я могла бы обедать в Грантли-холле, – подумала девушка. – Там мне тоже не удавалось вставить слово. Разница только в том, что вместо болтовни миссис Лэмборн мне приходилось выслушивать ворчливое брюзжание сэра Хереворда!»

Но Диона тут же одернула себя.

Здесь, в Ирчестер-хаузе, она могла видеть маркиза, слышать его голос, ощущать его присутствие, и, хотя он редко обращался к ней, девушка чувствовала, как невидимые нити притягивают ее к маркизу. Ей хотелось только одного, чтобы и он ощутил это.

Однако, прощаясь в этот вечер, Диона почувствовала, что маркиз еще сильнее, чем накануне, отдалился от нее. Поднявшись к себе в спальню, она ощутила себя такой одинокой, что ей захотелось куда-нибудь убежать и спрятаться, чтобы никто не видел ее страданий.

Здравый смысл подсказывал Дионе, что маркиз собирается ввести ее в общество и с помощью миссис Лэмборн найти ей мужа.

Собственно говоря, это было в обычаях того общества, к которому они принадлежали. Диона была достаточно умна, чтобы понимать, что, снабдив ее компаньонкой, маркиз имел в виду именно это.

Он позаботился и о том, чтобы Диона была должным образом одета. Из замечаний, брошенных вскользь миссис Лэмборн, девушка узнала, что благодаря стараниям маркиза она получила приглашения на все вечера, которые состоятся в ближайшее время.

Многие из них должны были состояться вне Лондона, поскольку сезон, строго говоря, уже закончился. Однако некоторые представители высшего света собирались задержаться в городе по крайней мере до середины июля.

Если Диона посетит эти великосветские приемы и сумеет произвести впечатление – а богатая наследница, как откровенно дала понять миссис Лэмборн, всегда может рассчитывать на внимание такого рода, – ее, без сомнения, пригласят и в загородные поместья, где будут устроены вечера для девушек и молодых людей ее возраста.

Диона узнала от всезнающей миссис Лэмборн, что в Лондоне многие знатные семейства имеют загородные дома неподалеку от столицы.

– Разумеется, – не преминула с гордостью добавить миссис Лэмборн, – кузен Ленокс знаком со всеми!

И тут же с восторгом начала перечислять их, начав с герцога и герцогини Нортумберленд, владельцев Сайон-хауза. Далее были упомянуты граф и графиня Джерси, которым принадлежало поместье Остерли в Чизике. Список все множился, и вскоре Диона поймала себя на том, что совсем не слушает свою компаньонку.

«Все, что мне нужно, – с грустью подумала Диона, – это иметь возможность хотя бы изредка беседовать с маркизом, как это было в Ирчестер-парке. Что за чудесные были дни! А главное, никого вокруг, только маркиз и этот милый Родерик…»

Вспоминая о том, как она была счастлива, совершая верховые прогулки в обществе маркиза и ведя с ним восхитительные беседы за ленчем и обедом, Диона ощутила разительный контраст с тем, во что теперь превратилась ее жизнь. Грустные мысли не оставляли девушку, не давая ей уснуть, и она все время беспокойно ворочалась в постели.

Однако вскоре Диона поняла, что уснуть ей мешают не только неотвязные мысли и жара, но и странный звук, доносившийся из сада, расположенного прямо под ее окном.

Дионе стало любопытно, что же это за звук. Она выбралась из постели и, подойдя к окну, выглянула наружу.

Сквозь разрывы в облаках луна светила не слишком ярко, поэтому в густой тени, отбрасываемой деревьями, было трудно что-либо рассмотреть, кроме смутных очертаний цветочных клумб.

И снова таинственный звук донесся до Дионы. На этот раз он напомнил ей крик раненого зверя.

Сириус, даже ночью не отходивший от своей хозяйки, тоже подошел к окну и, встав на задние лапы, начал всматриваться в темноту. При этом пес недовольно заворчал – верный признак, что ему что-то не понравилось.

– Интересно, что там такое… – в недоумении произнесла Диона.

Сириус снова заворчал, а Диона опять услышала тот же звук: как будто какое-то маленькое животное вроде кошки попало в капкан и не может выбраться.

Не раздумывая, девушка повела себя так, как сделала бы в деревне. Она набросила шаль на ночную рубашку – в такую теплую погоду этого было вполне достаточно, – открыла дверь и вышла в коридор в сопровождении верного Сириуса. Они повернули к боковой лестнице, о существовании которой Диона узнала еще днем, когда выводила на прогулку своего пса.

Лестница привела их к двери, расположенной между гостиной и кабинетом мистера Суэйтлинга и выходившей прямо в сад.

Ключ торчал в замке, а повернуть задвижку не составило для Дионы никакого труда.

Очутившись на воле, Сириус тут же устремился вперед, надеясь найти источник непонятных звуков, которые не давали ему покоя, а Диона на мгновение замешкалась на пороге.

То, что она увидела, заставило ее было закричать от ужаса, но этот крик замер у нее в груди, ибо в следующее мгновение на голову Дионе накинули что-то тяжелое и плотное. Она попыталась сопротивляться и вдруг почувствовала, что ее ноги отрываются от земли. Не обращая внимания на сдавленные крики Дионы, двое мужчин понесли ее через сад.