"Эдуард Хлысталов "Как убили Сергея Есенина"" - читать интересную книгу автора

взрывался, звали милиционера. Блюститель порядка с помощью дворников силой
тащил Есенина в отделение. Задержанный сопротивлялся, называл стражей
порядка взяточниками, продажными шкурами и т. п. Потом в деле появлялись
рапорты представителей власти об угрозах со стороны поэта, об оскорблении
им рабоче-крестьянской милиции. Во всех случаях с Есениным были другие лица
(поэт А. Ганин. И. Приблудный, А. Мариенгоф и др.), но их не только не
задерживали, но и не допрашивали.
В стране действовал декрет о суровой расправе над погромщиками и
антисемитами, подписанный В. И. Лениным еще 25 июля 1918 года. В то же
время отсутствовало уголовное законодательство, и правового понятия
антисемита и погромщика не существовало.
Многие литераторы новой волны не скрывали ненависти к русскому поэту
Есенину, открыто травили, плели против него искусные интриги,
распространяли сплетни, анекдоты, небылицы. Его неоднократно били,
объявляли антисемитом.
- Ну какой я антисемит! - слезно жаловался он своим постоянным
прилипалам, любившим примазаться к его славе и одновременно за его счет
выпить и плотно закусить.- Евреек я люблю, они меня тоже. У меня дети -
евреи. Я такой же - антигрузин...
Есенин позволял себе иметь мнение по любому вопросу, и не всегда оно было
лестным для партийных аппаратчиков. В отличие от многих он высказывался
вслух. Скоро ему приклеили ярлык врага Советской власти.
- Ты, что? На самом деле думаешь, что я контрреволюционер? - спрашивал он
своего знакомого поэта В. Эрлиха.- Брось! Если бы я был
контрреволюционером, я держал бы себя иначе! Просто я - дома. Понимаешь? У
себя дома! И если мне что не нравится, я кричу! Это - мое право. Именно
потому, что я дома. Белогвардейцу я не позволю говорить о Советской России
то, что говорю сам. Это - мое, и этому я - судья!
20 ноября 1923 года поэты Есенин, А. Ганин, С. Клычков и П. Орешин зашли
в столовую на Мясницкой улице, купили пива и обсуждали издательские дела и
предстоящее вечером заседание в Союзе поэтов. Если Есенин еще имел
кое-какие средства для существования, то Ганин, Клычков и Орешин влачили
нищенский образ жизни. И, естественно, не могли по этому поводу ликовать.
Вдруг сидевший за соседним столом незнакомец (М. В. Родкин) выбежал на
улицу, вызвал работников милиции и обвинил поэтов в антисемитских
разговорах и оскорблении вождя Троцкого. Поэтов арестовали, появилось
известное "дело четырех". Несмотря на клеветническую кампанию, поднятую
газетами против Есенина с требованием сурового наказания поэта, через
несколько дней всех четверых освободили, и дело кончилось товарищеским
судом.
17 декабря Есенин был вынужден скрыться от разнузданной клеветы и наветов
в профилакторий (Полянка, 52). Одно за другим против поэта возбуждается еще
несколько уголовных дел. Его пытаются судить, но он на заседания не
является. Судья Краснопресненского суда Комиссаров (подлинную фамилию
установить не удалось) выносит постановление об аресте. Работники ГПУ и
милиции по всей Москве разыскивают Есенина. Он же, не имея своей комнаты,
ночует у разных друзей.
Однако арестовать Есенина сотрудники ГПУ не смогли. 13 февраля 1924 года
он на "Скорой помощи" был доставлен в хирургическое отделение
Шереметьевской больницы (сейчас Институт им. Склифосовского). Много лет