"Дуглас Коупленд. Похитители жвачки" - читать интересную книгу автора

просто человек. Что он стареет и теряет лоск, зато его жизненный опыт
универсален. "Универсальный" - отличное слово. Циник отдает себе отчет, что
живет в мире стареющих чудаковатых циников, которым в душе всегда тридцать
два.
Он неудачник.
Хотя далеко не все циники - неудачники. Почти все мои знакомые богатеи
тоже циничны. Это универсальное качество. Ликуйте!
Когда я был молод и глуп, я решил написать роман. Он должен был
называться "Шелковый пруд". Здорово, правда? Похоже на название английского
романа или фильма - например, "Под сенью молочного леса" Дилана Томаса - или
пьесы Теннесси Уильямса. Героями "Шелкового пруда" должны были стать
персонажи вроде Элизабет Тейлор и Ричарда Бартона, кинозвезды позапрошлого
поколения, страдающие алкоголизмом и истерической сексуальностью, с мягкими
чертами и расплывчатыми формами - тогда публика еще не знала, что
чувственность актера определяется его мышечным тонусом, а не пресс-релизом.
Мои герои кричали, визжали, злобно и колко бранились. Они пили как
сапожники, трахались как кролики, а потом заставали друг друга в постели с
другими (с которыми тоже трахались как кролики). В эти минуты они так и
сыпали остроумной бранью. Персонажи "Шелкового пруда" буквально генерировали
колкости. В конце концов все они сходили с ума, а человечество было обречено
на скорую гибель. Занавес.
Я вбил сочетание "Шелковый пруд" в поисковик и не нашел ни одного
совпадения.
Подумать только: никто и никогда не ставил эти два слова вместе. Так
что хрен я кому отдам свой "Шелковый пруд"!


Бетани

Я - та самая мертвая девочка, на чей школьный шкафчик вы плевали на
большой перемене.
Я не совсем мертвая, но одеваюсь так, будто очень хочу умереть. У
таких, как я, много общего: мы все ненавидим солнце, носим черное и
чувствуем себя запертыми в собственном теле. Я постоянно хочу умереть. Даже
не верится, что я застряла - в этой плоти, в этом месте и с этими людьми. Ну
почему я не призрак?
К вашему сведению, я уже окончила школу, но на мой шкафчик
действительно плевали; такое запоминается на всю жизнь и в каком-то смысле
ее обобщает. Я работаю в "Скрепках" и отвечаю за отделы 2-Север и 2-Юг: за
файлы, папки, блокноты, разделители, стикеры, цветную бумагу с орнаментом...
Ненавижу ли я свою работу? Рехнулись?! Конечно, я ее ненавижу! Разве может
быть иначе? Все мои сослуживцы либо уже ущербные, либо вот-вот ими станут:
эдакие эмбрионы ущербности, которые тормозят, как модем девяносто девятого
года выпуска. Очнитесь! Даже если вы благополучно появились на свет и
окончили среднюю школу, общество еще может сделать аборт и выбросить вас на
помойку.
Теперь позвольте мне сказать что-нибудь хорошее. Для гармонии.
В "Скрепках" мне разрешают красить губы черной помадой.
Сегодня утром я ждала автобус и увидела на азалии возле остановки
воробья. Он зевнул... Легчайшее дуновение теплого воробьиного зевка