"Опасные хитрости" - читать интересную книгу автора (Хазард Барбара)

4

У старой вдовы герцогини Клэр всегда было слабое здоровье. Она вышла замуж, будучи еще очень молодой, и в то время прекрасно себя чувствовала, несмотря на свою худобу и почти эфемерный вид. Разумеется, она была в восторге от того, что стала герцогиней. Но весьма скоро она обнаружила, что супружеская жизнь таит много неприятностей. И это несмотря на то, что красавец муж обожал ее. Ах Господи, но именно в этом-то и заключалась проблема!

Однако герцогиня хорошо выполняла свои обязанности. Она родила своему мужу троих дочерей, а потом и сына. Никто не мог быть больше доволен, чем герцог, и это дало ей повод к тому, чтобы наконец остановиться.

Герцог не был чересчур проницателен. Поэтому ему было трудно связать рождение сына и наследника с неожиданно ослабевшим здоровьем жены, и после нескольких неудачных попыток восстановить супружеские отношения он махнул рукой. После этого герцог почти не разговаривал с женой, и они стали спать в разных комнатах. Он же все больше времени проводил в городе и появлялся в Клэр-Корте лишь от случая к случаю. Справедливости ради надо заметить, что герцогиня вовсе не специально ударилась в ипохондрию. Ей всегда будто не хватало воздуха, когда она сильно волновалась. И ей оставался только один шаг от такого нестабильного состояния до полной депрессии.

Герцогине больше нравились те доктора, которые соглашались с ее собственным диагнозом, и те, которые советовали ей бережней относиться к своему здоровью. Те же, кто заявляли, что они не видят никаких признаков болезни, и предлагали больше времени проводить на свежем воздухе, у нее доверием не пользовались и долго не задерживались в Клэр-Корте.

Ее муж умер очень неожиданно, в постели у своей последней любовницы. Конечно, это могло обернуться большим скандалом. Однако все сплетни утихли после похорон. В черном траурном платье у герцогини был очень скорбный вид, и можно было подумать, что этот брак был действительно счастливым. И, конечно, никому и в голову не пришло иронизировать над тем, что слабое здоровье подвело в конце концов не жену, а мужа.

Когда подошло время, она очень удачно выдала замуж двоих своих дочерей: одну за маркиза, а вторую за графа. И она не уставала повторять своим друзьям, что ради любимых детей она готова пожертвовать даже здоровьем, хотя оно у нее и так слабое. Единственная неудача постигла ее только со старшей дочерью Эмили, которая после трех безуспешных сезонов решила больше никуда не выезжать. Высокая, с некрасивым лицом, неуклюжая и костистая Эмили осталась при матери ее вечной служанкой и нянечкой. Впрочем, это вполне устраивало герцогиню.

Теперь постоянным предметом ее забот и тревог был сын. Унаследовав титул в девятнадцать лет, Клэр проявлял все признаки того, что он постепенно превращается в самого обычного повесу. Хуже того, он отказывался жениться. Ни одна из девушек, которых она находила для него, ему не нравилась, и было похоже, что он вполне мог пойти по стопам отца, развлекаясь где попало и с кем попало.

В этом году она обратила свое внимание на Корнелию Понсонби. Герцогиня приложила много усилий, чтобы познакомить ее со своим сыном и чтобы Клэр остановил наконец свой затянувшийся выбор на этой богатой и знатной красавице. Но и тут вышла осечка. И это было странно, потому что обычно ее дети подчинялись ее воле беспрекословно. Они знали, чем может обернуться их упрямство. Герцогиня ложилась в постель в своей комнате и начинала причитать, что они сведут ее в могилу. Эмили давно поняла, что состояние матери зависит от того, довольна она старшей дочерью или нет. Но герцог еще не успел сделать подобные выводы о загадочных переменах в здоровье его матери.

Нет, она не устраивала сцен, не повышала голос, никого не ругала. Такое проявление эмоций она считала верхом вульгарности. Наоборот, ее голос становился тихим, усталым, почти умирающим, вся ее фигура выражала неизбывную скорбь, а руки начинали подрагивать. Иногда слезинки катились по ее щекам. И тогда провинившийся немедленно исправлял свою ошибку.

Но пока что ни слезы, ни трясущиеся руки не действовали на Клэра. Герцог признался сестре, что ему совсем не нравится леди Корнелия, и он не собирается жениться на этой красавице. Эмили не только соглашалась с ним, но и поддерживала в таком решении. Корнелия либо не замечала ее упорно, либо насмехалась над ней, считая, что поддержки герцогини вполне достаточно и можно не церемониться с такой старой девой, как Эмили.

Как и герцогиня, Корнелия была решительно настроена довести начатую кампанию до полной и окончательной победы, полагая, что это лишь вопрос времени. Она была уверена, что приведет герцога к алтарю. Быть может, даже в Вестминстерском аббатстве? Она еще не придумала, где это будет.

Трудно даже представить, каким было бы удивление этой леди, если бы она услышала то прозвище, которое дал ей герцог. Хотя Эмили поняла сразу, о ком речь, когда брат однажды сказал: «Ледяная страстная дева». Она тоже считала, что за красивыми модными нарядами и жеманной улыбкой Корнелии мало настоящего чувства. Эмили была уверена, что Корнелия тут же сбросит свою маску, едва только добьется титула и станет герцогиней. И Эмили не желала, чтобы ее любимый брат стал жертвой такого коварства.

Его Высочество хотя и не был на самом деле таким уж повесой, каким его представляли Диана и ее мать, но имел достаточный опыт, чтобы сразу раскусить, что за характер у Корнелии. Всегда вежливый и даже готовый немного пофлиртовать, герцог, однако, не имел в отношении нее далеко идущих планов. Тем не менее и сама Корнелия, и вдова герцогиня были уверены, что общими усилиями они своего обязательно добьются.

– Не смотри, что он ухлестывает за другими, Корнелия, он все равно будет твой, – говорила вдова. – И тебе нянчить детишек.

Корнелию не очень-то интересовали детишки. Она мечтала о том, как будет красоваться в Лондоне, когда станет герцогиней.

На балу в Стаффорд-Холле леди Клэр пожурила своего сына за то, что он пригласил на первый танец эту юную мисс… мисс?.. А Корнелия так хотела танцевать с ним вальс! Клэр повел себя очень грубо, добавила мать. Он мог бы гораздо лучше относиться к леди, которая уже давно ждет от него предложения.

В этот момент герцог резко встал и, глядя сверху вниз на свою мать, заявил:

– Прошу тебя, мама, не лезь в мои дела. Когда я надумаю жениться, я сам выберу себе спутницу жизни.

И этой спутницей никогда не будет Корнелия Понсонби. Я не давал ей повода ждать от меня предложения. Поверь мне, она его от меня никогда не дождется.

От этих слов старую герцогиню затрясло как в лихорадке, и Роулингсы были вынуждены немедленно покинуть бал.

На следующее утро она лежала в своей темной спальне, а служанка и старшая дочь делали ей компрессы на лоб. Герцогиня при этом стонала и жаловалась на своего злого и неблагодарного сына.

Клэр собирался прокатиться верхом. Он не желал видеть свою мать после инцидента на балу. Выходя, он встретил в холле Эмили. Она несла целый поднос снадобий, и Клэр вопросительно посмотрел на нее.

– Как обычно, – сказала она. – Тебе лучше сейчас уйти. Ты все равно ничем не сможешь помочь, и один твой вид напомнит маме о том, как ты был с ней груб. Было бы даже хорошо, если бы ты ненадолго уехал в город.

Герцог поцеловал сестру. Он очень любил ее и знал, что ей непросто живется. Однако у него не было намерения именно сейчас ехать в Лондон, когда одна юная большеглазая и черноволосая леди находилась всего в нескольких милях от Клэр-Корта.

Он просто сказал, что хочет прокатиться и поздравить с Рождеством местных жителей.

Эмили улыбнулась и кивнула.

– И может быть, Уильям, ты хочешь посмотреть на птичек, которые залетают к нам перезимовать? Я очень рада за тебя!

Он посмотрел на нее изумленно, а она весело рассмеялась.

Герцогиня болела всю неделю. Когда Клэр зашел наконец навестить ее, она сразу спросила, ездил ли он в Стаффорд-Холл и виделся ли он с леди Корнелией, так, будто забыла о том, что он сказал на балу. Клэр только вздохнул.

Диана размышляла о том, где он был все это время. Корнелия заметила однажды вечером, что она ездила в Клэр-Корт, и узнала, что старая герцогиня лежит больная в постели и не встает.

Добросердечная Энн тут же предложила послать герцогине цветы или, может быть, корзину фруктов, и спросила совета у Реджи. Прежде чем он ответил, Корнелия сказала, что сама может отвезти подарки. Она собиралась ехать снова в Клэр-Корт на следующий день.

В это время в холле раздались громкие голоса. Дверь распахнулась, и в столовую вбежали младшие братья Реджинальда Стаффорда: шестнадцатилетний Гарри и двенадцатилетний Грегори. Вслед за ними вошла сама леди Стаффорд, сопровождаемая незнакомым джентльменом.

Энн обняла леди Стаффорд, а Диана и Корнелия церемонно встали.

– Нет-нет, мои дорогие, – сказала леди Стаффорд, – сидите, пожалуйста! Я обниму вас, когда переоденусь. Грегори, положи апельсин! Энн, я уже попросила, чтобы нам принесли поесть через час. Надеюсь, бал прошел успешно? Гарри, уведи своего брата немедленно, если он не умеет себя вести! Моя дорогая Диана, как я рада тебя снова видеть!.. Корнелия, тебе очень идет это платье. Реджи, сынок милый! Я так соскучилась по вас и по дому. И я привезла с собой Роджера.

Леди Стаффорд перевела дыхание и посмотрела на них на всех.

Роджер Мэйтлэнд, улыбаясь, стоял рядом с ней. Он был чуть постарше Реджинальда, с приятным симпатичным лицом, крепкий и здоровый, с очень черными волосами, аккуратно причесанными.

– Ты ведь знаешь всех, Роджес, не правда ли? О, нет, конечно, ты не знаком еще с сестрой нашей милой Энн, Дианой Трэвис. Ты же не был на свадьбе, я совсем забыла!

Диана улыбнулась, а Энн заметила:

– Я надеюсь, Роджер, что раз ты приехал, значит, с твоим отцом все в порядке? Он выздоровел?

Леди Стаффорд ответила прежде, чем ее племянник успел открыть рот:

– Как обычно, прихватило желудок – сколько раз можно предупреждать человека! Однако, Роджер, твой отец совершенно ужасен, когда болеет. Поэтому я тебя привезла сюда, чтобы ты хоть нормально встретил Рождество. – Она замолчала, увидев, что Роджер нахмурился. – Ну ладно, я говорю правду. Мне ли не знать моего брата!

– Не извиняйтесь, тетя Гарриет, – быстро сказал мистер Мэйтлэнд приятным баритоном. – Никто лучше меня не знает, каким бывает мой отец, когда у него болит желудок. Я рад, что мне удалось хоть ненадолго сбежать.

Оглядев всех, он остановил свой взгляд на Диане, улыбнулся и кивнул ей.

Мистер Мэйтлэнд казался Диане очень привлекательным. Она была счастлива, что вокруг нее такие все милые и спокойные люди. Гарри и Грегори схватили по куску пирога и выскочили из комнаты. Братья, наверное, боялись, что умрут с голода до того, как подадут ужин.

Вечером в гостиной было очень весело, и Диана наслаждалась остроумными беседами. Все спешили поделиться последними новостями, и разговорам не было конца.

Корнелия извинилась и вышла, не выдержав шумной болтовни Грегори.

– Кузина Диана, – обратился он тогда к ней, – вы умеете кататься на коньках? Мороз такой, что озеро замерзло. Может, покатаемся завтра?

Диана ответила, что она действительно очень хорошо катается на коньках, но она не взяла с собой из дома свои коньки.

Леди Стаффорд тут же сказала:

– Не волнуйся, Диана. Я дам тебе свои, потому что уже давно не катаюсь. Конечно, они могут быть тебе малы. У меня очень маленькая ножка!

И она вытянула свою ногу с такой гордостью, что все засмеялись. Леди Стаффорд была полной и грузной женщиной, миниатюрными у нее были только ноги.

Гарри уже предвкушал предстоящее мероприятие, но Реджи сказал своему брату, что ни о каком катании на коньках не может быть и речи, пока один из садовников не проверит лед озера на прочность.

– Как хорошо, что еще не выпал снег, – заметила Энн. – Давайте устроим веселье, соберемся небольшой компанией, всего несколько пар. Мы можем продолжить вечер дома, когда замерзнем. Мы с Дианой очень любим кататься на коньках.

Реджи сразу согласился, он был рад видеть свою молодую жену счастливой и жизнерадостной, да и сам не имел ничего против, чтобы забыть на время дела и снова, как в детстве, встать на коньки. Роджер сказал, что он тоже будет рад прокатиться с ними, а леди Стаффорд смотрела на них на всех с обожанием.

На следующее утро Грегори застал Диану одну за завтраком и стал умолять ее поторопиться, чтобы они первыми прокатились по льду.

Диана знала, что Энн сейчас в своей комнате пишет срочно своим друзьям, приглашая их на катание, которое должно было состояться в три часа. Реджинальд у себя в кабинете беседовал со своим управляющим. А леди Стаффорд до сих пор не появлялась и, возможно, еще спала, уставшая после дороги. Корнелия уже успела отбыть в Клэр-Корт, чтобы навестить там больную вдову.

Когда Диана спросила у Грегори, опробован ли уже лед озера на прочность, мальчик, не моргнув глазом, ответил, что да. Его брат действительно только что послал человека проверить лед, но Грегори лично проверил прочность льда всего несколько минут назад, поэтому, сообщая сейчас своей кузине о том, что лед опробован, он в, общем-то, не врал.

Одевшись потеплее и найдя коньки для Дианы, они отправились к озеру. Диана испытывала восторг от мысли прокатиться первой по гладкому чистому льду, и холод ее не пугал.

Часа два они с Грегори катались по озеру, смеясь, когда кому-нибудь из них удавалось сделать сложную фигуру на льду.

Грегори восхищался, как ловко это получалось у Дианы. Он считал, что с ней гораздо веселее, чем с ее сестрой, которая только и смотрит целыми днями на Реджи и без конца при этом краснеет.

Гарри и Роджер Мэйтлэнд заметили их из окна библиотеки и вышли, чтобы присоединиться к ним. Как раз в этот момент на дороге появилась карета леди Корнелии. Ее сопровождал герцог Клэр. Диана заметила его и была рада, что Гарри схватил ее за руку и увлек на середине озера.

Герцог увидел Корнелию, когда он спускался по ступенькам своего дома, собираясь, как всегда, прокатиться утром верхом. Он был вынужден остановиться и побеседовать с ней. Корнелия вышла раньше него и уже садилась в свою карету.

– Мой дорогой Клэр, – сказала леди Корнелия, когда он помогал ей сесть, – и вам охота кататься верхом в такое холодное утро? Могу я попытаться уговорить вас поехать со мной в Стаффорд-Холл? Леди Стаффорд вернулась, а я знаю, что ей будет приятно вас видеть.

Герцог согласился в восторге от того, что он увидит Диану.

А леди Корнелия была очень довольна тем, что ей удалось заманить герцога для ее собственных целей.

Эта пара производила такое счастливое впечатление, наблюдая за катанием на льду озера.

– Как мило забавляются все эти дети, – сказала Корнелия, выглянув из окна кареты. – Там, кстати, с ними и Диана Трэвис. Да она сама еще совсем ребенок.

И Корнелия искоса посмотрела на герцога. Он улыбался, глядя на пары, которые грациозно кружились на льду.

Диана была одета в красное платье и шапочку в тон, а за ее спиной развевался длинный шарф.

Герцог слышал, как в кристально-чистом морозном воздухе раздается ее веселый смех. И вдруг он услышал страшный звук ломающегося льда.

Гарри оставил Диану, чтобы посоревноваться со своим братом, и она, не желая приближаться к тому месту, где стоял герцог, медленно катилась к другому берегу. Конечно, она не знала, что там лед еще очень слабый, потому что со дна всегда бьют не замерзающие даже в лютый мороз ключи. Через день или два лед стал бы и тут достаточно крепкий. Но сейчас он не выдержал ее. Диана не могла ничего сделать, она увидела, что соскальзывает прямо в образовавшуюся перед ней черную дыру.

Очутившись в воде, Диана вскрикнула и попыталась выбраться. В ужасе она поняла, что все ее попытки только усугубляют ее отчаянное положение. Лед еще больше обламывался. И она повернулась, чтобы позвать на помощь.

Роджер Мэйтлэнд, который раньше герцога услышал, как треснул лед, схватил большую ветку, валявшуюся на берегу, и устремился к Диане. Видя это, она перестала паниковать. Роджер протянул ей ветку, осторожно ступая по краю льда. Но Диана не была уверена, что сможет удержать ее замерзшими пальцами. У нее вообще почти не оставалось сил.

К счастью, Роджер Мэйтлэнд был достаточно силен. Уже через минуту он вызволил ее из воды и оттащил на безопасное расстояние от полыньи. Диана вся вздрагивала, слыша, как трещит лед.

Наконец они были в безопасном месте. Как странно, подумала Диана, на воздухе холоднее, чем в воде. И была счастлива, когда Роджер взял ее на руки и отнес на берег.

Герцог вскрикнул, увидев, как ушла под лед Диана, и тоже хотел броситься на помощь. Теперь он остановил коня и расстегнул свой теплый плащ.

– Давайте ее сюда! – приказал герцог властным голосом. – Чем быстрее мы отвезем ее в дом и снимем с нее мокрую одежду, тем лучше.

Роджер Мэтлэнд поспешил выполнить его указание, и одни сильные руки передали Диану в другие. Клэр прижал ее крепко к своей широкой груди, запахнул плащ и помчался галопом к дому.

– Заберите со льда этих двоих! – бросил он через плечо.

Но братья уже снимали с себя коньки на берегу. Грегори выглядел очень испуганным, чувствуя себя виноватым в том, что случилось, и в том, что он не послушался старших.

Подъехав к дому, герцог остановился и слез с коня, по-прежнему держа Диану в своих объятиях. Она вся тряслась от холода, но ей казалось, что находиться в руках герцога и чувствовать его заботу уже достаточно, чтобы быть счастливой.

Он взбежал с ней по ступенькам и громко заколотил в дверь.

– Откройте! – закричал он изо всех сил.

Дворецкий распахнул широко дверь. Герцог оттолкнул его в сторону, не теряя времени на объяснения, и побежал наверх.

– Пришлите к мисс Диане ее горничную и леди Стаффорд. Нам понадобятся одеяла, горячая вода и горячий чай – и побыстрее! Шевелитесь же! – приказывал он, прыгая через две ступеньки. – Где ваша комната, Диана?

Он заметил, что Диана уже почти не дышит, и ей трудно отвечать. Она прохрипела что-то, стуча зубами и показывая на дверь.

Герцог влетел в комнату, посадил Диану на кресло рядом с пылающим камином в гостиной, а затем подбросил в огонь полено. Только после этого он стянул с нее мокрые перчатки. Встав на колени, он снял с нее коньки, ботинки и чулки.

– Встаньте, – скомандовал он и, не дожидаясь, поднял ее и развязал длинный шарф на ее шее, сбросил шапочку.

Затем он стал расстегивать на Диане ее платье.

– Н… нн… нет, – сказала она и подняла одну свою озябшую руку.

Клэр продолжал расстегивать пуговицы на платье, не обращая внимания на ее протесты.

– Не глупите! Если не снять сейчас же мокрую одежду, вы можете очень серьезно заболеть. Не волнуйтесь. Не время смущаться и кокетничать. Стойте смирно!

Диана знала, что он совершенно прав, и все же она была рада, когда в комнату вбежала Бетти. Служанка принесла несколько полотенец и теплое ночное белье.

Герцог немедленно сдал свои позиции и видя, что Диана ни в какую не хочет раздеваться в его присутствии, поспешил выйти, бросив через плечо:

– Разденьте ее и хорошенько разотрите все тело, особенно руки и ноги, для того чтобы восстановить циркуляцию крови, и только потом уложите в постель.

Я позабочусь, чтобы прислали срочно бутылки с горячей водой и горячие напитки… Ах это вы, леди Стаффорд. Мисс Трэвис провалилась под лед, но я думаю, что с ней все будет в порядке.

Бетти уже снимала с Дианы последнюю мокрую одежду. Леди Стаффорд заботливо, по-матерински вытерла ее тело и помогла надеть теплое белье.

Служанки принесли горячий чай, бутылки с горячей водой и подбросили поленьев в камин. Наконец Диана легла под одеяла и, чувствуя, как приятное тепло разливается по всему телу, сразу крепко уснула.

В это время герцог Клэр нетерпеливо шагал по гостиной, ругая про себя весь персонал Стаффорд-Холла, который так беспечно относится к гостям и позволяет им участвовать в столь опасных мероприятиях.

В таком состоянии герцога и нашла леди Корнелия.

– Эй, Клэр, – сказала она, – совсем не обязательно так бегать по комнате. Может быть, вы хотите согреться? О, какой вы мокрый! Но должна вам сказать, что вы вели себя как герой, когда прижали этого ребенка к своей груди, сидя на коне. Прямо сцена из романа! – усмехнулась она. – Я приказала, чтобы вам подали бренди в награду. Сядьте и успокойтесь. Дети никогда не болеют после таких случаев, вы же знаете.

Герцог был вынужден сесть на стул, который ему указала Корнелия.

В это время дворецкий принес бренди на серебряном подносе. А герцог подумал, говорила бы так Корнелия, если бы сама провалилась под лед и чуть не замерзла. Но он тут же сказал себе, что леди Корнелия никогда бы такого не допустила и никогда не попала бы в подобную ситуацию. А даже если бы она и провалилась под лед, с ней бы ничего не случилось, потому что кровь в ее венах такой же, надо полагать, температуры, как и вода в озере. Он, правда, тут же подумал, что вряд ли это справедливо по отношению к ней. Но ему неприятны были ее слова. Она постоянно говорила о Диане как о «ребенке». И улыбнулся, вспомнив, как сам однажды дразнил этим словом Диану – совсем, впрочем, по другой причине.

В гостиную вошел Роджер Мэйтлэнд. Леди Корнелия очень церемонно представила их друг другу. Герцогу показалось, что Корнелия держится напряженно, даже сейчас, болтая с ними двоими. Он заметил, что и мистер Мэйтлэнд будто не в своей тарелке. И удивился. Почему? Может быть, что-то было между Роджером и леди Корнелией?

Он похвалил Мэйтлэнда за его быстрые и решительные действия во время спасения Дианы.

– Я видел раньше, как это делают, Ваша Светлость, – ответил Роджер. – Так что мне не пришлось ничего придумывать. Однажды так, с помощью ветки, я спас свою любимую борзую. Будем надеяться, что мисс Трэвис не заболеет и с ней все будет хорошо. Вода была ледяная!

Прежде чем герцог успел ответить, в комнату вошла леди Стаффорд. Она поблагодарила их обоих за оказанную помощь и уселась в кресло-качалку.

– Слава Богу, что вы оказались поблизости! – сказала она. – Что касается Грегори… Надо, чтобы Реджи проучил его как следует. Грегори не стал ждать, когда проверят лед, а Диана, конечно, не знала, что в том месте, где она провалилась, озеро замерзает не сразу.

Клэр спросил, как чувствует себя Диана, и леди Стаффорд ответила, что девушка уже спит и вроде бы все обошлось.

– Вот видите, я же вам говорила, Клэр! – проговорила Корнелия. – Столько шума из ничего! Все из-за детских шалостей. Это так скучно! Давайте поговорим о чем-нибудь еще. Вы приглашены к Барклаям завтра вечером? Весь Стаффорд-Холл там будет!

Герцог сказал, что увидит их завтра на приеме, встал и откланялся. Корнелия провожала его, непрерывно болтая о племяннике леди Барклай, который недавно приехал из Лондона.

Когда дверь за ними закрылась, леди Стаффорд с тревогой посмотрела на Роджера Мэйтлэнда, который стоял у окна, потирая рукой подбородок и о чем-то глубоко задумавшись.

– О Боже мой! – воскликнула она и всплеснула руками. – Я знаю… Что же теперь делать! Боже, кажется, я наговорила лишнего…

Роджер подошел и поцеловал ее в щеку.

– Не волнуйтесь, тетя. Когда Корнелия отказала мне в прошлом году, я был сражен, признаюсь. Я понимал, что она ищет себе кого-нибудь получше и что любовь не входит в ее расчеты. Однако мне было трудно пережить. Но потом я понял, что избежал огромной опасности. И теперь я ничего не имею против того, чтобы за ней кто-нибудь ухаживал. Если герцог хочет, пожалуйста – с моего благословения.

Он еще раз поцеловал свою тетю и вышел из комнаты, не слыша, как леди Стаффорд тихо произнесла:

– Но я уверена, что он тоже ее не хочет. И как это печально для Корнелии, если я права…