"Кэтрин Коултер. Роковая страсть " - читать интересную книгу автора

чудесный соленый воздух. В боку немного закололо, но это уже совсем не то,
что было неделю назад.
Своего зятя Пола Бартлетта я знал не слишком близко, хотя с Джилли они
вместе прожили уже восемь лет. Они поженились сразу после того, как она
получила кандидатскую степень по фармакологии: в этом Пол опередил ее ровно
на год. Он вырос в Эджертоне, а учиться поехал на восток, в Гарвард. Мне Пол
всегда казался немного высокомерным и замкнутым, прямо-таки рыбья кровь, -
недаром говорят, что чужая душа - потемки. Правда, Джилли как-то хвасталась,
какой он первоклассный любовник, так что насчет рыбьей крови, это я,
наверное, зря.
Помню, я сильно удивился, когда полгода назад Джилли позвонила мне и
сказала, что они оба уходят из фармакологической фирмы в Филадельфии, где
прослужили последние шесть лет, и возвращаются в Эджертон. "Полу здесь не
нравится, - пояснила сестра. - Не дают заниматься исследовательской работой,
а это его настоящая стезя, Мак. И потом, нам хочется ребенка. Мы серьезно
все обсудили, и это дело решенное. Мы возвращаемся в Эдж".
Услышав это сокращение, я тогда улыбнулся. Давно, еще до замужества,
Джилли говорила мне, что местечко это открыл в конце восемнадцатого века
английский морской офицер по имени Дэвис Эджертон. За долгие годы местный
люд обрубил конец имени, и сейчас городок чаще называли просто Эдж.
Наконец я почти добрался до места. Дорога к океану не подарок: повсюду
глубокие овраги да бугры, и все это в обрамлении чахлых сосен. Через широкую
балку перекинут мост, а далее по меньшей мере с десяток выбоин выглядят так,
будто их даже не пытались засыпать с самых времен Второй мировой войны.
Зелени еще почти не видно: слишком рано, весна только началась.
Еще один знак: "Эджертон. Пятьдесят футов над уровнем моря. 602
жителя". Мой самый дорогой житель находится сейчас в местной больнице, милях
в десяти к северу от Эджертона, в коме.

Глава 3

Я, кажется, пришла в себя, и это хорошо. Чувствую, что жива, но все еще
не могу поверить. И как это мне удалось уцелеть? Вот "порше" врезается в
утес, зависает, а потом, словно остро заточенный нож, протыкает черную
стылую воду.
И - провал в памяти.
Я не ощущаю собственного тела - наверное, это тоже хорошо. Вокруг так
много людей, и они перешептываются, как всегда, когда речь идет о чем-то
серьезном, но слов разобрать невозможно. А может, их и нет здесь и это
только тени колеблются па ветру. Я сама тень: здесь - и не здесь. Хоть бы
услышать, понять, о чем они говорят, - больше мне ничего не надо.
Наконец я остаюсь одна, совершенно одна. Лора свое таки получила. Но
это еще не конец: стоит ей вернуться, и я просто заставлю ее перестать
дышать.
Снова люди - входят и выходят. Мне они не интересны. Похоже, меня
осматривают, что-то делают, но все это не имеет ровно никакого значения.
Вдруг сразу все меняется. Форд. Я вижу его ясно - он настоящий, из
плоти, и в глазах у него застыл такой ужас, что, кажется, все бы отдала,
лишь бы успокоить его, но, увы, сказать ничего не могу. Он большой и
красивый, мой маленький братец, даже красивее отца, о котором матушка