"Кэтрин Коултер. Магия луны (том 2) [love]" - читать интересную книгу автора

таланты. А я так старался создать не булку, а произведение искусства
специально для тебя.
- Но это же.., это же...
- Ты хочешь сказать, что это слишком много для тебя? А почему? Я
назвал его статуей Давида или, если желаешь, статуей твоего супруга.
Виктория не сводила глаз с маленького человечка из теста. Лицо этой
почти античной статуи украшала широкая улыбка.
- Может быть, стоит добавить деталей? Как ты считаешь, Виктория?
Ребра, например, или зубы... А как насчет чего-нибудь пониже? Ну, скажем...
- Замолчи, ради Бога! Тебе совершенно не знакомы хорошие манеры! Ты
просто...
- ..человек, жаждущий заняться с тобой любовью снова, Виктория. Я не
могу спокойно находиться возле тебя. Я все время тебя хочу. - Рафаэль
подхватил ее на руки и закружил по кухне. - Знаешь, наш хлебный человечек
должен.., стать еще более выразительным, когда испечется.
Виктория была вне себя от возмущения. Он обращается с ней как с
игрушкой, совершенно не считается с ее чувствами, словно ничего не
произошло! А этот отвратительный хлебный человечек? Она даже представить
себе не могла, как он будет выглядеть, когда испечется. И она должна
намазать его маслом и джемом и положить себе в тарелку?
- Рафаэль, - тоненьким голосом проговорила она, - опусти, пожалуйста,
меня на пол.
- Хорошо, - немедленно согласился Рафаэль, крепче прижав ее к себе и
нежно поцеловав.
Он почувствовал, как она застыла, напряглась... Он знал, что это
ненадолго.. Умелому любовнику, а себя он считал именно таким, ничего не
стоит расшевелить это скованное страхом существо. Он возьмет ее прямо в
кухне, при ярком дневном свете. И увидит наконец, что за физический изъян
имеется у его безупречной красавицы жены.
- Иди ко мне, моя радость, открой мне навстречу твои сладкие губки!
Она ощутила прикосновение его языка к губам, языку, зубам. Его руки
гладили ее плечи, спину, бедра. И вновь Виктория поняла, что не сможет
долго противиться физическому влечению.
Его пальцы какое-то время путались в бесконечных завязках фартука, но
все-таки справились с нелегкой задачей, и ни в чем не повинный предмет
домашней одежды полетел в угол кухни. А ласки стали более уверенными и
настойчивыми.
- Рафаэль, - пробормотала Виктория, прекрасно сознавая, что очень
скоро ей станет безразлично, что кухня залита светом, что у нее все болит
после предыдущей ночи. Ее перестанет интересовать все на свете. Останется
только одно желание иметь его и принадлежать ему.
- Сейчас, Виктория, - услышала она тихий голос, - и прямо здесь.
- Нет, умоляю тебя. - Она чуть не плакала от желания и злости на свою
беззащитность перед ним.
Сквозь тонкую ткань платья Рафаэль ощутил ее тепло и больше не
раздумывал. Он опустил ее на пол и приступил к неравной битве с ее
одеждой. Он рвался к ее телу, одержимый лишь одной мыслью - войти в нее,
погрузиться во влажные глубины ее тела и любить ее до полного изнеможения,
пока она не закричит, не попросит пощады, пока они оба не испытают высшее
наслаждение.