"Алан Коул. Когда боги спали (Тимур)" - читать интересную книгу автора

от тех же самых королей.
Но боги помалкивали о своих намерениях.
Звездное колесо, где боги спали в десяти священных владениях, год за годом
вращалось, равнодушное ко всем мольбам.
Затем явилось знамение. Но не от дремлющих богов, а из расплавленных
глубин самого мира. И первым его заметил не кудесник, а мальчик.
Этим мальчиком был Сафар Тимур.
Он жил в краю, известном под названием Эсмир, на Черепахе Средних морей.
В том краю людей и демонов разделяла Запретная Пустыня. Лишь древнее
проклятие да внутренние междоусобицы удерживали этих заклятых врагов от
того, чтобы напасть друг на друга и устроить резню. Но в городе демонов
Занзере король Манасия и его чародеи в ожидании подходящего момента уже
вынашивали такой замысел. Люди превосходили их числом. Однако магия их
была слаба, а вождей Манасия полагал трусами.
Он грезил о дне, когда из их трупов он сложит лестницу, по которой взойдет
на великий трон.
Бадави поерзал в седле, устраиваясь поудобнее. Его серая кобыла недовольно
фыркнула и споткнулась, изнывая под тушей хозяина. Толстяк чуть не упал,
едва успев ухватиться за седло.
- Ну ты смотри, куда ступаешь, загаженная мухами дочь навозного жука, -
взревел Бадави, ударяя кобылу плетью.
Животное, привыкшее к такому обращению, даже не фыркнуло от боли,
продолжая равнодушно тащиться по каменистой дороге. Полдень еще не
наступил, самые страшные часы были еще впереди, но и без того жаркое
солнце предгорных равнин безжалостно измывалось над перегруженной кобылой.
Под копытами стлалась жесткая земля, а сухой кустарник ничего не обещал ее
усиливающимся голоду и жажде. Бадави же немилосердно пришпоривал ее и
проклинал, гоня все дальше.
Кобыла дышала тяжело, из ноздрей валил пар, шкура потемнела от пота.
Бадави не обращал внимания на ее состояние. Он не собирался идти пешком.
До конечной цели путешествия среди округлых холмов южных предгорий
оставалось не более пяти или шести миль. За предгорьями вставали
заснеженные вершины горной цепи под названием Божественный Раздел. К
востоку лежали пыльные никчемные земли, отмечавшие границу Запретной
Пустыни.
Бадави заставил свою серую пройти несколько шагов быстро, затем, словно
что-то вспомнив, резко натянул поводья, замедляя ее ход.
- Дурак ты, Бадави, - выговорил он сам себе. - Бесчувственный дурак.
Он обернулся и бросил полный сожаления взгляд на животное, идущее сзади.
Это был молодой грациозный верблюд, легко ступающий по каменистой почве.
Веревка с его шеи тянулась к деревянному каркасу седла Бадави.
- Прости меня, малыш, - сказал он. - Я на минутку забыл, что и ты идешь со
мной. - Он хлестнул кобылу. - Эта бестолковая задница вывела меня из себя.
Решила испытать мое терпение, вот и пришлось дать ей урок.
Бадави слегка потянул за веревку, и верблюд покорно оказался рядом. Алчные
глаза Бадави увлажнились, и он нежно улыбнулся животному. Из седельной
сумки он вытащил пригоршню золотистого инжира, и верблюд проворно опустил
голову за угощением.
- Какой же я счастливец, - сказал Бадави, затрепетав от радости, когда
нежные губы верблюда коснулись его мясистой ладони. - Должно быть, боги