"Родриго Кортес. Толмач " - читать интересную книгу автора

- Почему ты меня об этом не предупредила?! - с укором повернулся Курбан
к подвешенному к потолку заплесневелому кожаному мешку. - Видишь, как ему
плохо!
Бабушка молчала.
Курбан озабоченно вздохнул и еще раз признал, что поторопился отправить
Курб-Эджен в небесное стойбище.
Собственно, бабушка сама настояла на точном исполнении древнего обычая,
но едва Курбан затянул на ее сморщенной коричневой шее засаленный, некогда
алый шелковый шнурок, как понял: все идет не так. Он старался изо всех сил,
и вскоре шея Курб-Эджен стала напоминать перехваченный пополам кожаный
бурдюк, но что бы он ни делал, удивительно красивые серые глаза его
праматери так и оставались ясными, живыми и полными сострадания... к нему.
- У меня не получается... - жалобно выдохнул он и тут же увидел в этих
глазах такой всплеск ярости, что поперхнулся и утроил усилия.
Лишь спустя бесконечно долгое время, достаточное, чтобы вскипятить
котел воды, красный от напряжения и мокрый от липкого мерзкого пота Курбан
немного ослабил хватку и со страхом и надеждой заглянул в старушечьи глаза.
Они были пусты.
Он до сих пор вспоминал этот день с содроганием, хотя сам же понимал:
ничего другого ему не оставалось - Курб-Эджен и так уже достигла семидесяти
двух лет, и тянуть с этим дальше было немыслимо.
Курбан бросил взгляд на безжизненную тушку сурка и снова вздохнул. Он
был бы счастлив подарить бабушке такую же легкую смерть, но пролить кровь
праматери означало бы навсегда разрушить многовековую преемственность
поколений рода - от сульде к сульде*.
______________
* Сульде - в мифах одна из душ человека, с которой связана его
жизненная и духовная сила

Жирник моргнул, и он торопливо поправил фитиль и снова перевел взгляд
на угасающего Бурхана. Отважный воин из рода Шакья, ратными подвигами
заслуживший титул Синха - Лев и Джина - Победитель, мудрый из мудрых,
благородный из благородных, дослужившийся до места полкового писаря самого
Курбустан-акая и поднявшийся вместе с ним к Отцу-небу, терял жизненную силу
на глазах - с того самого дня, как старая Курб-Эджен покинула срединный мир
людей. И тридцать шесть лет - три полных цикла - проучившийся у нее
шаманскому ремеслу Курбан впервые не знал, что делать.
От досады он зарычал, откинул полог святилища, на четвереньках
перебрался в жилую часть землянки, сдвинул сплетенную из прутьев ивняка
крышку и выбрался наружу.
Вдохнул остро пахнущий рекой свежий осенний воздух, уселся на взгорке,
поджал ноги под себя и, молитвенно сложив ладони, впился глазами в
сверкающую на солнце Госпожу Амур. Обычно она ему помогала.
Но едва он настроился и задал Амур-Эджен свой первый вопрос, как от
реки послышалось фырканье лошадей и деревянный стук весел, а затем далеко
внизу, у берега, распрямилась в рост маленькая человеческая фигурка.
Курбан прищурился и недоуменно моргнул - это был русский! И не из тех,
что привозят хунгузам* оружие и муку, вывозя обратно тайно намытое в
Маньчжурии золото, нет; уже по развороту плеч было видно: это воин!
______________