"Родриго Кортес. Часовщик " - читать интересную книгу автора

судорожно сжал рукоять кинжала - самый последний аргумент.
- А королеве-матери самое место в монастыре, - внятно произнес он, - с
согласия Папы, разумеется...
- Слушаю, Ваше Высочество! - громко отрапортовал вошедший начальник
охраны.
Но Австриец уже заинтересовался сказанным.
- Подожди...
Начальник охраны поклонился и, гремя железом и не поворачиваясь к дону
Хуану задом, отошел к выходу из палатки.
- С согласия Папы? - прищурился Австриец. Он и верил, и не верил, что
Его Святейшество пошел-таки на переговоры - пусть и такие, неофициальные.
- Разумеется, - улыбнулся Томазо. - Орден ничего не делает вопреки воле
престола Петра...
- Ну да... Орден... - криво улыбнувшись, оглядел Австриец фигуру
гостя. - Все правильно... кто же еще?
Широким жестом он отправил охрану прочь, снова присел на обитую парчой
скамью, некоторое время обдумывал услышанное и наконец-то задал главный
вопрос:
- Но кем тогда буду я? Что Папа предлагает мне?
Томазо стиснул спрятанный под плащом кинжал. Теперь жизнь Австрийца, а
значит, и его собственная жизнь зависела от того, согласится ли Австриец на
предложение.
- Примите католическую веру, - выдохнул Томазо, - а вместе с ней и
реальную власть.
Австриец посмотрел на Томазо такими глазами, что исповедник невольно
отшатнулся и потянул кинжал из-под плаща.
"Боже, как не хочется умирать..."

Незаконнорожденный сын покойного короля Арагона, Австриец был крещен в
материнской вере - гугенотом. Это абсолютно не мешало ему участвовать почти
во всех военных операциях отца - даже на традиционно гугенотских землях.
Более того, это нисколько не мешало ни его авторитету в войсках, ни его
положению в среде благородных грандов. Австрийцу за его отвагу и
победоносный характер прощали даже то, что он незаконнорожденный. Но сменить
веру?
В его положении это означало потерять половину того уважения, которым
он пользовался. В сочетании с отказом от короны в пользу Бурбона -
слабоумного сводного брата, неспособного даже сделать женщине ребенка, это
могло лишить Австрийца почти всего.
- Мне? - не веря, что ему это предложили, выдохнул он. - Под Папу?!
Томазо застыл. Прямо сейчас ему следовало сделать два шага вперед и
нанести удар.
"Не время..." - мелькнуло в голове, но Томазо понимал: это сказал вовсе
не его дух; просто его тело боится неизбежного.
- Вы вполне могли бы возглавить всю арагонскую Церковь, - тихо произнес
он. - Вы же читали новые указы вашего брата, а потому знаете, сколько власти
он передал, инквизиторам и епископам.
Австриец только играл желваками.
- Все указы короля шли бы через вас... - так же тихо произнес Томазо. -
А лет через восемь, когда ваш сводный брат умрет...