"Родриго Кортес. Часовщик " - читать интересную книгу автора

мастеровой. - Я получил в нем от падре Ансельмо двадцать золотых мараведи.
Председатель суда неторопливо развязал шнурок, перевернул кошель,
вытряхнул на стол золотистые кругляши и принялся их пересчитывать.
- Один, два, три...
- Постойте, сеньоры! - вскочил Олаф. - Это не те монеты! Святой отец
расплатился со мной новенькими, а эти уже потертые!
В зале наступила тишина.
- Уж не хочет ли Олаф Гугенот обвинить Трибунал Святой Инквизиции в
подмене вещественных доказательств? - с угрозой проронил брат Агостино.
Олаф открыл рот да так и замер.
- Я думаю, он пытается выгородить давшего ложный результат экспертизы
старого еврея, - со смешком поддержал его Томазо. - Я же говорил вам, святые
отцы, все эти неверные и еретики друг друга стоят...
Уже понявший, что проигрывает дело, Мади аль-Мехмед стиснул челюсти и
продолжил считать:
- Восемнадцать, девятнадцать...
Томазо удовлетворенно прищурился. Он знал, что судья будет вынужден
составить акт о соответствии и дело завершится ничем.
- Двадцать. Да, здесь ровно двадцать мараведи.
Томазо насторожился: в голосе судьи определенно прозвучал смешок. Он
распрямился, обвел всех присутствующих внимательным взглядом, но оснований
для веселья не увидел.
- Скажите, святой отец, - глядя на падре Ансельмо, вытер мокрый лоб
рукавом председатель суда, - сколько мараведи вы дали Олафу?
- Двадцать, - растерянно ответил священник.
- А сколько мараведи вы, брат Агостино Куадра, изъяли у городского суда
в качестве вещественного доказательства?
- Двадцать, - уверенно отрезал Комиссар Трибунала.
Мусульманин покачал головой:
- Нет, коллега, не двадцать. Одно мараведи Исаак Ха-Кохен по моей
просьбе растворил в кислоте, чтобы получить результат "мокрой пробы".
Святые отцы обмерли.
- Вы получили от меня лишь девятнадцать монет, а в этом кошельке, -
судья поднял в воздух пустой кожаный кошель, - снова оказалось двадцать.
Сердце Томазо подпрыгнуло и остановилось.
- Из чего я делаю однозначный вывод, - насмешливо поглядел на него
председатель суда. - Вещественное доказательство было подменено Трибуналом
Святой Инквизиции.

Томазо метнул яростный взгляд в падре Ансельмо. Менявший монеты
мальчишка сидел ни жив ни мертв.
- Боже, какой дурак... - прошептал исповедник, но тут же взял себя в
руки и уставился на судью.
Тот определенно торжествовал.
- Таким образом, результаты проведенной Исааком Ха-Кохеном экспертизы
остаются никем не опровергнутыми, - потряс он в воздухе листком бумаги, - а
я имею все основания обвинить падре Ансельмо, сына Диего, в сбыте фальшивой
монеты.
Священник громко икнул.
"Черт... пора", - понял Томазо.