"Родриго Кортес. Часовщик " - читать интересную книгу автора

убийц, а своими людьми судья дорожил. Однако монахи навязывать боя не стали,
а просто рассыпались и встали полукругом, напрочь перегородив подходы к
храму.
Судья с облегчением выдохнул и снова перешел в наступление.
- Где падре Ансельмо?
Монахи молчали.
Мади окинул окна храмовой пристройки быстрым взглядом и увидел, как
штора второго этажа вдруг всколыхнулась.
"Никуда он не денется, - подумал судья и глянул на стрелку новеньких
храмовых курантов. - До начала службы всего ничего осталось".
И сразу же, словно подтверждая сказанное и предупреждая горожан, что
скоро им идти в церковь, куранты завели долгий незамысловатый перезвон.
"Ансельмо не допустит, чтобы люди увидели это, - разглядывая
вооруженных монахов перед храмовыми дверями, думал судья. - Слишком велик
будет удар по самолюбию..."
И, словно подтверждая его мысли, двери храмовой пристройки распахнулись
и на пороге появился молоденький священник.
- Пропустите их... - печально распорядился он и заставил себя
посмотреть председателю суда в глаза. - Проходите, сеньор аль-Мехмед.

Решение пришло само собой, едва Бруно увидел созданные его отцом
храмовые куранты. С трудом забравшись по скрипучей дощатой лестнице под
кровлю храма, Бруно дождался, когда куранты наконец-то отзвонят, и вытащил
самый главный механизм - регулятор хода. Ничем не сдерживаемые шестерни тут
же начали ускорять ход, а стрелка помчалась по кругу, словно прижженная под
хвостом собака.
Бруно предусмотрительно отодвинулся. Огромные шестерни в целях экономии
клепали из листа, а потому были они полыми и не слишком прочными. И
разорвать их на такой скорости могло запросто.
Но и этого ему показалось мало. Постанывая, Бруно ухватился за стопор
хода и, напрягая все силы, выдернул его из гнезда. И в считанные мгновения
льняной трос механизма заводки размотался до упора, а привязанный к нему,
точно выверенный по весу камень помчался вниз, ухнул об пол башни и
разлетелся вдребезги.
"Ну, вот и все..."
Теперь, не видя чертежей регулятора и не зная точного веса грузила, ни
один мастер города не смог бы восстановить храмовые часы быстрее, чем за
месяц.
"Да они и не возьмутся..." - улыбнулся Бруно: цеховые правила
категорически запрещали совать свой нос в чужой заказ. А значит, судьба
живущего по часам храма теперь зависела от судьбы Олафа, как ведомая
шестерня от ведущей: сломается одна, и навечно остановится другая.

Мади аль-Мехмед сразу увидел: святой отец будет отпираться до конца, а
потому подал знак альгуасилам, и вскоре те притащили всклокоченного,
взвинченного после бессонной ночи в тюрьме Олафа.
- Скажи, Олаф, откуда у тебя эти монеты? - подбросил в руке кожаный
кошель судья.
- Падре Ансельмо за куранты расплатился, - свирепо глянул в сторону
священника мастеровой.