"Джеймс Фенимор Купер. Сатанстое" - читать интересную книгу автора

держался оппозиционного образа мыслей, то и не мог пользоваться сочувствием
нашей семьи.
В городе образовалась партия, имевшая претензии требовать от
правительства отчета в трате каждого шиллинга налогов и податей; но такое
вмешательство, совершенно неуместное со стороны подданных, в дела, их не
касающиеся, энергично отвергалось правящими. Мистер Легг был, конечно, на
стороне населения, а мой отец и дед - на стороне власти. Завязался горячий
спор, и тетка, чтобы положить ему конец, попыталась дать другое направление
разговору.
- Я весьма рада, что Корни приехал сюда именно теперь, потому что
завтра предстоит большой праздник для негров и для детей!
Я ничуть не обиделся, что меня приравняли к неграм, так как у нас они
постоянно участвовали во всех увеселениях, но был несколько задет тем, что
меня могли причислить к детям. Однако не подал виду и даже заинтересовался
праздником. Мой отец стал выспрашивать подробности предстоящего.
- Вчера получено известие, что патрон Альбани на пути в Нью-Йорк в
экипаже, запряженном четверкой, с двумя форейторами, и что он должен прибыть
завтра поутру. Многим детям из хороших семей родители разрешили идти
встречать его; что касается негров, то им тоже пришлось разрешить, так как в
противном случае они обошлись бы и без разрешения.
- Я весьма рад, - сказал отец, - молодым людям полезно приучаться
почитать старших!
- В сущности, патрон Альбани человек весьма почтенный и богатый. Пусть
Корни идет его встречать, но, с вашего разрешения, Помпеи и Цезарь пойдут с
ним! - заявил дядюшка.
На другой день ранним утром я и мои провожатые вышли из дома; по пути
они указывали мне на все красоты и достопримечательности Нью-Йорка, который
и тогда уже был красивым и величественным городом. Около одиннадцати часов
утра целые толпы негров и детей устремились за город, увлекая нас за собой.
Наконец мы остановились под сенью маленькой вишневой рощицы против
грандиозной загородной дачи семейства де Лансей. Тут были не одни негры и
дети, но и немало рабочего и мастерового люда, даже, судя по шпагам, лица из
высшего класса. Наконец, после довольно долгого ожидания, на дороге
показались сперва верховые, а затем и запряженный четверкой экипаж патрона.
Лошади были вороные, крупные, чистокровные фламандские, как мне сказал
Цезарь, а патрон оказался видным, дородным мужчиной в красном мундире,
большом парике и треугольной шляпе и при шпаге с массивным серебряным
эфесом; он отвечал поклонами на приветствия толпы и выглядел весьма
довольным.
Мне этот день надолго врезался в память, так как со мной произошел
весьма забавный случай. В толпе зрителей было несколько маленьких девочек,
которые, судя по их наряду и манерам, принадлежали к избранному обществу.
Среди них мне особенно приглянулась одна девочка лет десяти-двенадцати, с
большими голубыми глазами и очаровательной улыбкой; оказалось, что Помпеи
был знаком с негритянкой, сопровождавшей эту девочку, и, здороваясь с
маленькой барышней, назвал ее мисс Аннеке (сокращенное от Анна-Корнелия).
Это имя мне показалось тоже очень красивым, и, желая завязать знакомство, я
предложил хорошенькой девочке яблоки и вишни, нарванные мной по пути.
Девочка приняла угощение, и мы обменялись с ней несколькими фразами
относительно того, видала ли она уже патрона и кто выше, патрон или