"Эдмунд Купер. Транзит" - читать интересную книгу автора

отряд уважающих себя скаутов...
В лагере никого не оказалось. Ни одной живой души. Только пустота и
разорение. Укоризненно глядели на него покосившиеся, хлопающие на ветру
палатки (половина оттяжек разорвана). Кухонная утварь разбросана, словно
после побоища. Сундуки опрокинуты, их содержимое вывалено наружу.
Свои краски и холсты Авери обнаружил полузарытыми в песок. Пачки
сигарет рассыпаны, часть из них открыта, разорвана, смята. Несколько
пластинок поломано, но сам проигрыватель, как ни странно, похоже, не
пострадал.
Вперемешку с одеждой и бельем валялись конфеты из сундука Мэри -
словно в этих местах одновременно прошли дикая и расточительная детская
вечеринка и групповая сексуальная оргия. Вещи Барбары сильно пахли виски -
несколько бутылок разбилось Но самая большая неожиданность поджидала Авери
у сундука Тома.
Авери хорошо помнил, как предыдущей ночью - когда это было? год назад
или два? - Том ушел от ответа на вопрос о содержимом своего сундука.
Теперь его тайна предстала всеобщему обозрению. И Авери понял причину
проявленной Томом скрытности. На песке пестро и нелепо валялись измятые и
порванные останки мира фантазий Тома - дюжины открыток, фотографий и
цветных картинок одетых, обнаженных и полуобнаженных красоток. Часть явно
вырезана из журналов, некоторые, наиболее откровенные, могли быть получены
не иначе, как по "частной подписке". Они лежали перед Авери веселые,
смущенные, манящие к себе, намекающие и демонстрирующие. Всякими Было даже
несколько фотографий скучающих, похоже, пар, занимающихся сексом в самых
разнообразных, порой абсолютно невозможных, позах.
В этом месте и в это время эти картинки даже не казались
порнографией, а просто жестокой и трагической иллюзией. Бедняга Том! Вот
они - символы его одиночества, его личного ада, его отчаяния.
Прежде всего, не успев даже ни о чем подумать, Авери хотелось собрать
эти жалкие остатки открыток и картинок. Собрать и спрятать обратно в
сундук Тома, словно их никто и не трогал. Это неприлично - вытаскивать на
свет божий и тем самым насмехаться над человеческими слабостями.
Авери собрал фотографии, понимая, что скрыть случившееся все равно не
удастся. Но в конце концов, какое это сейчас имеет значение? Если судить
по царящему в лагере разгрому, то Том, скорее всего, мертв. Барбара и
Мэри, наверно, тоже погибли. Так чего же он, Авери, тратит драгоценное
время невесть на что, вместо того, чтобы позаботиться о своей собственной
безопасности? И однако, Авери упорно продолжал собирать уцелевшие остатки
порнографической коллекции Тома.
Он так углубился в свое занятие, что даже не услышал, как вернулись
Барбара и Мэри. Они обнаружили его стоящим на коленях посреди разоренного
лагеря, подбирающим грязные двухмерные обрывки рассеянного мира грез.
Мэри засмеялась. И в ее смехе слышалась истерика.
- Заткнись! - грубо оборвал ее Авери. - Здесь нет ничего смешного.
Мое чувство юмора давным-давно атрофировалось.
Он встал, окинул девушек взглядом. Их одежда была порвана, руки
исцарапаны. У Мэри из пореза над глазом сочилась кровь.
- Чем, черт возьми, вы занимались? Отбивали атаку жаждущих секса
индейцев?
Он вовсе не собирался говорить ничего подобного. Он был так