"Кэтрин Куксон. Платье из черного бархата " - читать интересную книгу автора

незнакомым словом - холера.
Как вихрь пронеслась она по поселку, унеся с собой жизни четверых
мужчин, двух женщин и троих детей.
Первой жертвой стал Сэт Милликан. В поселке поговаривали, что именно он
и принес заразу из Гейтсхеда, куда ездил обучаться грамоте.
После его смерти все сошлись во мнении, что гордыня до добра не
доводит. А уж гордым и самонадеянным Сэта считали все. И он действительно
гордился. Милликан был далеко не лучшим забойщиком, однако он умел
расписываться, знал буквы и мог читать Библию, чем был безмерно горд. Но, по
мнению соседей, в своей гордыне он зашел слишком уж далеко, даже не пустил
своего старшего десятилетнего сына и девятилетнюю дочь в шахту. Видите ли,
он решил, что его дети должны работать под голубым небом и видеть свет
божий, а не зарываться, как кроты, в землю. Сэт не изменил своего решения и
после того, как Рейнтон, приходской священник, попытался внушить ему, что
Господь дает всем людям время наслаждаться и солнцем, и светом. А заниматься
каждый человек должен тем, что написано ему на роду. Ответ Сэта Милликана
стал известен всей округе. "К чертям эти разговоры", - вот что сказал этот
нахал. И хотя священник сдержался и промолчал, взгляд его был достаточно
красноречив и невысказанные проклятия обрели силу. Поговаривали также о том,
что Сэт, скорее всего, попал в ад за свои грешные слова.
К жене, а теперь уже вдове Сэта, Марии, или Рии, как ее чаще называли,
в поселке относились по-разному. Большинство считали ее чужой. Дочь рыбачки,
Рия приехала в деревушку из Шильдса. А всем известно, что от такого брака не
жди ничего хорошего. Ибо пути того, кто плавает по просторам морей, и
ползающего, как червь в земляных глубинах, пересекаться не должны.
Но вопреки этому устоявшемуся мнению, Сэт Милликан и Мария Ристон
встретились и поженились. Ему в то время было двадцать шесть лет, а ей всего
шестнадцать. За десять лет их супружеской жизни они вырастили четверых из
восьми рожденных Марией детей. Вот сколько оказалось в ней жизненных сил.
В отличие от окружавших ее женщин, Рия по-прежнему держалась прямо, а
фигура ее осталась подтянутой. Все так же красивы были золотисто-каштановые
волосы, и молодо блестели глаза, а о ее языке справедливо говорили, что
режет он ничуть не хуже бритвы. После смерти мужа он стал еще острее,
особенно когда ей приходилось обсуждать Билла Норскотта.
Многие мужчины в поселке заглядывались на Рию, но Биллу Норскотту
труднее всего было оторвать от нее взгляд. Именно об этом человеке и шел
разговор в доме Милликанов (если, конечно, можно так назвать убогое жилище,
состоящее из двух комнат с земляным полом).
Опершись о край стола и подбоченясь, Рия вздернула подбородок и с
вызовом взглянула на своего деверя.
- Я тебе уже сказала, Тэд, - склонив голову на бок запальчиво
произнесла женщина, - даже если бы Норскотт оказался последним мужчиной на
земле, то и тогда я бы не позволила ему прикоснуться даже к грязному подолу
своей юбки. Ты советуешь мне ради крыши над головой идти к нему и посадить
себе на шею его девятерых ребят. - Она брезгливо поморщилась. - Да в их
доме, этом хлеву, и для них самих места мало, а тут еще я с четырьмя детьми.
Представить только, пятнадцать человек в такой лачуге! Фу! - Она медленно
покачала головой и добавила с осуждением: - Я думала, ты меня хоть немного
уважаешь, Тэд Милликан, а ты предлагаешь мне подобное.
Тэд во многом уступал своему умершему брату. Он был не таким крепким и