"Глен Кук. Возвращение 'Дракона-мстителя'" - читать интересную книгу автора

2.

Каравелла медленно движется по невидимому кругу, словно ее гонит течение,
не имеющее начала и конца. Прохладное и спокойное море похоже на бескрайнюю
плиту из отполированного желтовато-зеленого жадеита. Ни плавник, ни ветерок не
нарушают его безжизненную поверхность.

Мой взгляд устремлен на море. Я смотрю на него вечность или чуть больше.
Оно всегда неизменно, и я давно уже не обращаю на него внимания.

Купол тумана накрывает место успокоения "Дракона-мстителя". Там, где туман
соприкасается с морем, он похож на гранитную стену, но наверху становится
тоньше, сквозь него просачивается дневной свет.

Сколько уже раз поднималось и закатывалось солнце с тех пор, как боги
покинули нас, отдав во власть смертной воли итаскийского колдуна? Я не считал.

Иногда, крайне редко, ценой неимоверного напряжения мне удается покинуть
свое тело. Ненадолго и недалеко. Чары, удерживающие нас здесь, могущественны и
необоримы.

Меня согревает мысль, что я смог убить чародея. Если мне когда-нибудь
удастся вырваться из этого плавучего ада и встретиться с ним на том свете, я
нападу на него снова.

Освобождаясь от оков плоти, я получаю ровно столько свободы, чтобы
обозреть жалкие останки своего дрейфующего гроба.

За его борта цепляется изумрудный мох, он вползает почти на фут выше
ватерлинии. Мелкие зубастые твари гложут, проедая насквозь, гниющую древесину.
Снасти свисают обрывками паутины. Паруса превратились в лохмотья. Древняя
парусина стала хрупкой, малейший ветерок унесет ее серой пылью.

Но здесь не бывает ветров.

Палубы завалены мертвецами. Они утыканы стрелами, как еж иголками.
Вывернутые, неестественно изломанные конечности торчат во все стороны.
Внутренности лежат на склизких досках. На всех телах, и на моем тоже, зияют
раны. Но посторонний не увидит следов крови или разложения. Впрочем, здесь не
бывает посторонних.

Шестьдесят семь пар глаз смотрят на серые стены нашей крошечной и
неизменной вселенной.

На верхушках покосившихся мачт сидят двенадцать черных птиц. Они темны,
как дно свежевыкопанной могилы. Перья их тусклы. Лишь едва заметные движения
маленьких голов говорят о том, что они живы.

Им неведомо нетерпение, голод или скука. Они вечные стражи, охраняющие