"Глен Кук. Десять поверженных" - читать интересную книгу автора

врагов. Ворон поскакал.
Деревня была довольно большой. До прихода Хромого здесь было больше
двух сотен дворов. Теперь половина была сожжена или еще горела. Трупы
устилали улицы. Вокруг остекленевших глаз мертвецов кружили мухи.
- Никого в том возрасте, когда можно сражаться, - заметил я.
Я слез с лошади и опустился рядом с мальчиком четырех или пяти лет. У
него был пробит череп, но мальчик еще дышал. Ворон бухнулся на колени рядом
со мной.
- Не могу ничего сделать, - сказал я.
- Ты можешь прекратить его страдания, - в глазах Ворона показались
слезы. Слезы и злость, - Такое прощать нельзя, - он двинулся к трупу,
лежащему в тени.
Этому было около семнадцати. На нем была куртка Повстанческого воина.
Он умер сражаясь.
- Наверное, его отпустили домой, - сказал Ворон. - Один парень на
всю деревню.
Он с трудом вынул лук из безжизненных пальцев и попробовал его согнуть.
- Хорошее дерево. Несколько тысяч таких могли бы наголову разбить
Хромого. Он повесил лук через плечо и подобрал стрелы. Я осмотрел еще двух
детей. Помощь бесполезна. Внутри сожженной лачуги я обнаружил женщину,
пытавшуюся закрыть собой младенца. Тщетно. Ворона переполняло отвращение.
Такие твари, как Хромой, наживают себе двух врагов взамен одного
уничтоженного.
До меня донесся приглушенный плач, чьи-то проклятия и смех; они
слышались где-то впереди.
- Давай посмотрим, что там такое. Возле лачуги лежали четыре мертвых
солдата. Этот парень кое-что сделал.
- Хороший стрелок, - огляделся Ворон, - бедный дурачок.
- Дурачок?
- Надо уметь вовремя исчезнуть. Тогда всем было бы легче.
Его напор испугал меня. Почему его так заботил этот парень?
- У мертвых героев нет второго шанса. А-а! Он проводил параллель с
событием из своего собственного загадочного прошлого.
Плач и проклятия разрешились сценой, способной вызвать отвращение у
любого, кто даже не знает, что такое человечность.
Дюжина солдат стояли в круг, гогоча над своими же плоскими шутками. Я
вспомнил собаку-сучку, которую окружили кобели. Вопреки ожиданиям, солдаты
не стали драться за свое право, а менялись. И они бы убили ее, если бы я не
вмешался.
Мы с Вороном забрались повыше, чтобы лучше видеть.
Их жертвой была девочка лет девяти. На нее сыпались удары. Она была
страшно испугана, но не издавала ни звука. Через мгновение я понял. Она была
немой.
Война - это жестокая работа, которую делают жестокие люди. Видят боги,
в Черной Гвардии тоже не херувимы. Но существуют же пределы.
Они заставляли смотреть на все это какого-то старика. Он и был
источником плача и проклятий.
Ворон всадил стрелу в того из них, который собирался насиловать
девочку.
- Проклятье! - вскричал Элмо. - Ворон!.. Солдаты повернулись к нам.