"Глен Кук. Десять поверженных" - читать интересную книгу автора

Мы собрали свои вещи и начали покидать лагерь, в котором оставались
теперь те, кто убежал из города вслед за нами. Животные и снаряжение,
принадлежавшие нам, будут им наградой за верность и дружбу. Я провел
грустный и тихий час с женщиной, для которой значил даже больше, чем
подозревал. Мы не
проливали слез и не лгали друг другу в этот час. Я оставил ей
воспоминания и большую часть своего жалкого состояния. Она оставила мне
комок в горле и чувство потери, которое невозможно до конца измерить.
- Ну, Каркун, - бормотал я, спускаясь к берегу, - с тобой уже
случалось такое. Ты забудешь ее еще до того, как окажешься в Опале.
Полдюжины лодок стояли, вытащенные на берег. Когда очередная лодка
заполнялась, матросы-северяне сталкивали ее в полосу прибоя. Гребцы налегали
на весла, толкая лодку сквозь накатывающую волну, и через несколько секунд
они исчезали в тумане. Часть лодок заняли снаряжением и личными вещами.
Матрос, который говорил на языке Берилла, рассказал мне, что на борту
черного корабля огромное количество свободного места. Посланник оставил в
Берилле свои войска, чтобы охранять нового марионеточного Старшину,
состоявшего в дальнем родстве с человеком, которому служили мы.
- Надеюсь; им будет легче, чем нам, - сказал я и отошел к остальным.
Посланник обменял своих людей на нас. Я подозревал, что нас тоже будут
использовать и что мы идем к чему-то даже более мрачному, чем могли себе
представить.
Пока ждали погрузки, я несколько раз слышал какое-то отдаленное
завывание. Сначала я подумал, что так поет Столп. Но воздух был неподвижен.
А когда подошел к лодкам, все сомнения рассеялись. По телу у меня поползли
мурашки.
Наш интендант. Капитан, Лейтенант, Немой, Гоблин и Одноглазый протянули
до последней лодки.
- Я не поеду, - объявил Одноглазый, когда боцман махнул нам рукой,
чтобы залезали в лодку.
- Залезай/ - сказал ему Капитан. Его голос был ласков. Это означало,
что он опасен.
- Я ухожу в отставку. Собираюсь на юг. Меня долго не было, наверное,
уже забыли.
Капитан ткнул пальцем в Лейтенанта, Немого, Гоблина и меня, затем
показал в сторону лодки. Одноглазый забушевал.
- Да я превращу вас всех в страусов... - рука Немого закрыла ему рот.
Мы поволокли его к лодке. Он извивался, как змея над огнем.
- Ты остаешься со своей семьей, - мягко сказал Капитан.
- По счету три... - взвизгнул Гоблин и быстро отсчитал.
Маленький черный человек спланировал в лодку, вращаясь в полете. Он
перекатился через планшир, изрыгая проклятья и брызгая слюной. Мы
засмеялись, увидев, что он проявляет что-то вроде воинственности. Гоблин
получил удар, который буквально пригвоздил его к банке.
Матросы разняли нас. Когда весла ударили по воде, Одноглазый утих. У
него был вид человека, отправляющегося на виселицу.
Смутно вырисовывалась галера. Неясные очертания ее корпуса были немного
темнее окружающей нас темноты. Я услышал глухие голоса моряков, скрип
шпангоутов, звуки движущегося такелажа. И только через некоторое время мои
глаза подтвердили это. Наша лодка причалила носом к трапу. Опять раздался