"Джозеф Конрад. Теневая черта (Повесть. Перевод А.Полоцкой) " - читать интересную книгу автора

темный пар, в сомнительную густую тень, дрожащую в горячем блеске.
Вахта кончала мыть палубы. Я спустился вниз и остановился у двери
мистера Бернса (он не выносил, чтобы она была закрыта), но не решался
заговорить с ним, пока он не повел глазами. Я сообщил ему новость.
- На рассвете показался мыс Лайент. В пятнадцати милях.
Он пошевелил губами, но я не услышал ни звука, пока не приложил к ним
уха и не уловил ворчливого замечания:
- Это называется ползти... Не везет.
- Во всяком случае, лучше, чем стоять на месте, - покорно сказал я и
предоставил его мыслям и фантазиям, осаждавшим этого безнадежно
простертого человека.
Попозже, когда второй помощник сменил меня, я бросился на койку и часа
на три нашел забвение. Оно было таким полным, что, проснувшись, я был в
недоумении, где я. Затем наступило огромное облегчение при мысли:
на борту моего судна! В море! В море!
В иллюминатор я видел тихий, залитый солнцем горизонт. Горизонт
безветренного дня. Но одного его простора было довольно, чтобы дать мне
ощущение удачного побега, минутное упоение свободой.
Я вышел в салон с более легким сердцем, чем все эти дни. Рэнсом стоял у
буфета, собираясь накрывать на стол для первого обеда в море. Он повернул
голову, и что-то в его глазах положило конец моему скромному ликованию.
Я непроизвольно спросил:
- Что случилось? - совершенно не ожидая ответа, который получил. Он был
дан со сдержанным спокойствием, характерным для этого человека:
- Боюсь, что мы не развязались с болезнями, сэр.
- Не развязались с болезнями? В чем дело?
Тогда он сообщил мне, что ночью двое матросов заболели лихорадкой. У
одного жар, а у другого озноб, но он думает, что в общем это одно и то же.
Я тоже так думал.
Эта новость была для меня ударом.
- Так вы говорите, у одного жар, а у другого озноб?
Да, мы не развязались с болезнями. Что, у них очень больной вид?
- Неважный, сэр.
Рэнсом смотрел мне прямо в глаза. Мы улыбнулись друг другу. Улыбка
Рэнсома была, как всегда, немного грустной, моя же, должно быть, довольно
хмурой, соответствовавшей моему тайному отчаянию.
Я спросил:
- Был сегодня утром хоть слабый бриз?
- Трудно сказать, сэр. Но мы все-таки все время подвигаемся. Земля
впереди кажется немножко ближе.
То-то и есть. Немножко ближе. Между тем, будь у нас хоть немножко
больше ветра, хоть чуточку больше, мы могли бы, мы должны были бы уже быть
на траверсе Лайента и все увеличивать расстояние между судном и этим
зараженным берегом. И дело было не только в расстоянии. Мне казалось, что
более сильный ветер развеял бы заразу, приставшую к судну. Потому что она
явно пристала к судну. Два человека - один в жару, другой в ознобе. Мне
решительно не хотелось идти смотреть на них.
К чему? Яд есть яд. Тропическая лихорадка есть тропическая лихорадка.
Но то, что она протянула свои лапы за нами, через море, казалось мне
необыкновенной и непозволительной вольностью. Мне не верилось, что это