"Джозеф Конрад. Аванпост прогресса (Рассказ. Перевод А.Кривцовой) " - читать интересную книгу автора

самодовольно поглядев на свои собственные ноги, он неизменно прибавлял: -
Ну и вонь же от них! Эй, Макола! Уведи это стадо к фетишу (склад на каждой
станции назывался фетишем, - быть может, потому, что там обитал дух
цивилизации) и дай им тряпья, какое ты там хранишь. Я предпочитаю видеть
его набитым костью, а не тряпьем.
Кайер одобрял:
- Да, да! Ступайте и покончите там с этой болтовней, мистер Макола.
Когда вы управитесь, я загляну, чтобы взвесить бивень. Нам следует быть
внимательными. - Затем он поворачивался к своему товарищу: - Это племя
живет в низовьях реки. Народ довольно пахучий, - я помню, они здесь уже
были один раз. Слышите этот шум? С чем только не приходится человеку
мириться в этой собачьей стране! У меня голова раскалывается.
Такие прибыльные визиты бывали нечасто. День за днем два пионера
торговли и прогресса глядели на свой пустой двор, купающийся в дрожащем
блеске вертикальных солнечных лучей. У подножия высокого берега молчаливая
сверкающая река неустанно катила свои воды. На песчаных отмелях,
посередине потока, гиппопотамы и аллигаторы грелись бок о бок на солнце.
И, простираясь во всех направлениях, окружая жалкий расчищенный участок
торгового поста, необъятные леса, скрывающие необычайно сложную,
фантастическую жизнь, лежали в красноречивом безмолвии немого величия. Эти
два человека ничего не понимали, ничем не интересовались, кроме смены
дней, отделявших их от возвращения парохода. Их предшественник оставил
несколько растрепанных книг. Они подобрали эти обрывки романов и были
очень удивлены и заинтересованы, так как раньше им не приходилось читать
таких книг. И в течение долгих дней они вели бесконечные глупые споры о
сюжетах и героях романов. В центре Африки они познакомились с Ришелье и
д'Артаньяном, с Ястребиным Глазом и Отцом Горио и со многими другими. Все
эти вымышленные герои послужили темой для разговоров, словно были живыми
друзьями. Они не доверяли их добродетелям, угадывали их побуждения,
критиковали их успехи, возмущались их коварством или брали под подозрение
их мужество. Описания преступлений вызывали их негодование, а нежные и
патетические отрывки глубоко трогали. Карлье откашливался и хрипло
говорил: "Какой вздор!" У Кайера круглые глаза наполнялись слезами,
толстые щеки подергивались; он потирал свою лысую голову и говорил: "Это
великолепная книга. Я и не подозревал, что на свете есть такие умные
парни". Они нашли несколько старых номеров газеты. Пресса обсуждала то,
что ей угодно было высокопарно называть: "Наша колониальная экспансия".
Здесь много говорилось о правах и обязанностях носителей цивилизации, о
святости просветительной работы, превозносились заслуги тех, кто несет
свет, веру и коммерцию в темные уголки земли.
Карлье и Кайер прочли, подивились и начали лучше думать о себе.
Как-то вечером Карлье сказал, размахивая рукой:
- Через сто лет здесь, быть может, будет город. Набережные и склады,
казармы и... и... бильярдные. Цивилизация, мой мальчик, и добродетель, и
все такое прочее...
А потом люди прочтут, что два славных парня, Кайер и Карлье, были
первыми цивилизованными людьми, поселившимися в этих местах.
Кайер кивнул головой:
- Да, утешительно об этом думать.
Они как будто забыли о своем умершем предшественнике; но однажды утром