"Джон Коннолли. Белая дорога ("Чарли Паркер") " - читать интересную книгу автора

полу не было заметно никакого движения теней, даже наших собственных. До
меня доносилось тиканье фарфоровых часов на камине, стоявших в окружении
фотографий. На них были запечатлены моменты другой, более счастливой жизни.
Я поймал себя на мысли, что разглядываю фото Кэсси Блайт на выпускном
вечере, придерживающей рукой шапочку. Ее кисточка поднялась и распушилась на
ветру, словно перышки у встревоженной птицы. У девушки были вьющиеся черные
волосы, рот казался чуть великоват, а улыбка - слегка неуверенной, но в
карих глазах разлилось умиротворение, и ни малейшей тени печали.
Медведь оторвался от созерцания солнечного света и попробовал
встретиться взглядом с Ирвином Блайтом и его женой, но не смог и вместо
этого уставился на пол. Моего взгляда он избегал с самого начала, стараясь
никак не показать, что я тоже присутствую в комнате. Это был крупный мужчина
в поношенном синем джинсовом комбинезоне, зеленой футболке и черном кожаном
жилете, который со временем стал явно мал для его внушительной фигуры.
В тюрьме у него отросла длинная всклокоченная борода, немытые волосы
висели неряшливыми космами. Со времени нашей последней встречи у Медведя
появилось несколько татуировок, типичных для тех, кто побывал в заключении:
на правом предплечье фигура женщины, а за левым ухом - кинжал. Он глядел на
мир сонными голубыми глазами. Порой у него возникали трудности с выражением
своих мыслей. В целом этот человек представлял собой душераздирающее зрелище
несчастного, у которого все возможное будущее уже похоронено в прошлом.
Когда паузы в рассказе затягивались, его компаньон прикасался к нему
рукой и продолжал говорить за Медведя, ненавязчиво продолжая историю, пока
тот ни вспоминал следующий пункт в канве повествования. На спутнике Медведя
был какой-то пыльный костюм синего цвета, под ним - белая рубашка с красным
галстуком, узел которого поистине чудовищного размера напоминал нарост на
горле. Портрет дополняли не сходящий круглогодичный загар и седые волосы. Он
представился Арнольдом Сэндквистом, частным детективом. Этот джентльмен
занимался расследованием дела Кэсси до тех пор, пока приятель Блайтов не
посоветовал им пообщаться на эту тему со мной. Неофициально и, возможно,
неэтично я посоветовал им отказаться от услуг господина Сэндквиста, которому
они ежемесячно выплачивали полторы тысячи долларов под предлогом, что тот
занимается поиском их дочери, бесследно пропавшей шесть лет тому назад,
вскоре после окончания колледжа. Сэндквист был уже вторым по счету
детективом, которого несчастные родители наняли для расследования
обстоятельств исчезновения дочери, и трудно было подобрать для него более
точное определение, чем паразит, который присосался к Блайтам. Сэндквист
создавал впечатление такого скользкого и масленого, что, должно быть, когда
он купался в море, у прибрежных птиц на перьях появлялся слой жира. Я так
прикинул, что за пару лет ему удалось раскрутить Блайтов штук на тридцать
пять за его так называемую розыскную работу. В Портленде не так много людей
с постоянными приличными доходами. Ничего удивительного, что сейчас он
пытался вернуть их доверие и их деньги.
Рут Блайт позвонила мне около часа назад, чтобы сообщить о приезде
Сэндквиста, у которого, по его словам, были новости насчет Кэсси. Я как раз
колол березовые и кленовые чурки, запасая на зиму дрова. У меня даже не было
времени помыться и переодеться: на руках, на старых джинсах, на футболке
"Сила в одиночестве" остались следы древесной смолы и какие-то мелкие щепки.
Перед нами предстал Медведь, прямо из тюремного заведения Мул-Грик Стэйт
Пен. По всем его карманам были распиханы дешевые пузырьки из аптек в