"Джон Маддокс Робертс. Конан: не знающий страха (Конан)" - читать интересную книгу автора

деньжатами. Хочется отдохнуть и поразвлечься.
Человек махнул рукой в сторону какой-то узкой улочки.
- Вон туда. Улица Тысячи Развлечений. Спросите "Райский приют". Это
постоялый двор. Там найдете все, чего ваша душа ни пожелает. Только
следите получше за своими шмотками и кошельками, везде полно ворья.
Тахарка поблагодарил, и вся компания двинулась вдоль шумной, заставленной
многочисленными лотками улицы. Разнообразие вываленных на прилавки товаров
могло привести в восторг любого. Бросались в глаза полуодетые, а то и
почти совсем голые женщины, делали призывные жесты с балконов всем
проходящим мужчинам.
На каждом шагу встречались подозрительные сооружения вроде небольших
храмов. Непристойные скульптуры и изображения на портиках ясно давали
понять, что поклоняются здесь самым сомнительным божествам.
Наконец они увидели то, что искали. Постоялый двор "Райский приют".
Поскольку город представлял собой большой перевалочный пункт, то и размеры
"Райского приюта" поражали воображение. Поручив своих лошадей конюхам,
бандиты через широкие ворота ввалились на постоялый двор. Вся постройка
напоминала восточный караван-сарай. Первый этаж представлял собой
громадный двор под открытым небом. Вокруг двумя ярусами располагались
галереи. Пол был вымощен мраморной плиткой. В одном углу двора
располагался фонтан, в другом - небольшая арена для гладиаторских боев.
Этот вид спорта, запрещенный в Аквилонии и Немедии, здесь вовсю процветал
- грубые забавы были особенно по вкусу местной уголовной публике, не
отягощенной присутствием строгой власти.
В обширном дворе "Райского приюта" шумело разноязыкое и разноплеменное
общество. Отыскав свободный стол, Тахарка со спутниками уселся. Тут же
подскочили рабы. Вскоре стол был заставлен едой. Тахарка почувствовал себя
вполне в своей тарелке. Вольготно развалясь, он отдавал направо-налево
приказания: приготовить место для ночлега, накормить лошадей и главное -
поскорее начинайте развлекать! И вскоре перед ними уже сладострастно
изгибались обнаженные немедийские танцовщицы.
- Вот как надо жить! - воскликнул Тахарка. - Такая жизнь нам по душе, а?
Что скажете? - Тахарка хорошо знал психологию своих сотрапезников, знал,
чем можно потрафить их грубому вкусу и низменным инстинктам. Они запомнят
и это угощение, и это обращение с ними. Теперь они из кожи вон вылезут,
лишь бы угодить хозяину.
- Это уж точно, - довольно отозвался Гюнтер. - Потом взглянул в сторону
арены. - Хотелось бы знать, будет ли сегодня гладиаторский бой. Соскучился
я по сильным ощущениям!
Тем временем Тахарка внимательно изучал взглядом компанию аргосийских
работорговцев, только что ввалившихся на постоялый двор. Молодчики в
кожаных поясах, браслетах с модными бляхами и со свернутыми хлыстами -
непременным атрибутом их профессии - выглядели весьма свирепо. При виде их
мысли Тахарки приняли совершенно определенное направление. Некий план
начал немедленно созревать у этого негодяя, и можно не сомневаться, что
подобных планов немало роилось уже в этой преступной голове.
- Давай-ка, Гюнтер, посмотрим. А вдруг нам удастся уговорить наших
хозяев, и мы сможем поразвлечь себя достойным зрелищем гладиаторского боя!
Мой кошелек в вашем распоряжении, ребята!
Последние слова Тахарки потонули в диких воплях восторга всей оравы.