"Роберт эрвин Говард. Черный колосс" - читать интересную книгу автора

гребень. Но они все не показывались, и пикейщики стали откатываться назад
под ударами. Конан отказался от всякой надежды на победу и жизнь.
Выкрикивая команды своим задыхающимся капитанам, он прорвался прочь и
помчался через плато к резервам Хорайи, которые дрожали от нетерпения. Он
не глянул в сторону шатра Ясмелы. Он совершенно забыл о принцессе, его
единственной мыслью был инстинкт дикого зверя убивать как можно больше
перед собственной смертью.
- Сегодня вы станете рыцарями! - бешено рассмеялся он, указывая
мечом, с которого капала кровь, на принадлежащих дикарям лошадей, которые
паслись рядом. - На коней, и следуйте за мной в Ад!
Кони дико пятились под непривычным лязгом косской брони, и взрыв
смеха Конана вознесся над шумом битвы, когда он вел их туда, где восточный
гребень ответвлялся и спускался с плато. Пять сотен пехотинцев -
обедневшие патриции, младшие сыновья, черные овечки - теперь верхом на
полудиких шемитских лошадях, атакующие армию, сверху вниз по склону, по
которому еще никогда не осмеливалась двигаться кавалерия!
Они загремели мимо заблокированного сражением устья прохода, на
заваленный трупами гребень. Они обрушились вниз по склону, и два десятка
лошадей оступились и покатились под копыта своих собратьев. Под ними люди
кричали и барахтались, а грохочущая атака пронеслась по ним, как лавина
сминает лес молодых деревьев. Воины Хорайи промчались сквозь столпившиеся
ряды нападающих, оставляя за собой ковер из растоптанных мертвецов.
И затем, когда орда смялась и хлынула сама на себя, всадники
Амальрика, прорвавшись сквозь кордон наездников, охраняющих внешнюю
долину, пронеслись вокруг оконечности западного гребня и ударили армию
клином со стальным наконечником, разбивая ее на куски. Их атака произвела
на задние ряды ошеломляющее действие своей неожиданностью, лишая воинов
неприятеля боевого духа. Считая, что на них напали превосходящие силы, и в
страхе быть отрезанными от пустыни, толпы кочевников бросились врассыпную
и обратились в паническое бегство, наводя беспорядок в рядах своих более
стойких товарищей. Те пошатнулись, и наездники проскакали сквозь них. На
гребнях дрогнули пустынные бойцы, и люди холмов набросились на них с
возобновленной яростью, сметая их вниз по склонам.
Ошеломленная неожиданностью орда распалась на части прежде чем у них
хватило времени увидеть, что на них напала всего горстка людей. Как только
армия распалась, даже маг не смог бы собрать такую орду воедино. Через
море голов и копий безумцы Конана увидели всадников Амальрика, которые
настойчиво продвигались сквозь поток бегущих туда, где вздымались и падали
топоры и ножи, и безумная радость победы вдохновила сердце каждого и
сделала стальной его руку.
Твердо ступая в бурном море крови, чьи темно-красные волны плескались
по щиколотку, пикейщики в устье прохода двинулись вперед и ударили в
кипящие перед ними ряды. Стигийцы выдержали, но за ними ряды ассхури
растаяли. И поверх аристократов юга, которые все до одного умирали, но не
сходили с места, прокатились наемники, чтобы расколоть и смять волнующуюся
массу позади стигийцев.
Вверху на утесах старый Шупрас лежал со стрелой в сердце; Амальрик
упал, ругаясь как пират, копье пронзило его бедро, пробив кольчугу. От
конной инфантерии Конана в седле осталось едва полторы сотни. Но орда была
разбита на части. Кочевники и копейщики, одетые в кольчуги, ринулись