"Андре Олдмен. Щит Агибалла" - читать интересную книгу автора

- Что же ты, друг мой, опять за старое? - говорит Хредх
совсем уже елейно. Радуется, сучий потрох, а когда ищейка
радуется, то и зубы спрятать может. Признаюсь, больше всего
не люблю, когда меня берут с улыбкой ласковой. Лучше сразу -
в морду. Как в Немедии. Там церемониться не любят, и пятки у
стражи кованные, зеленые. Или где-нибудь в Туране: там, ежели
арест пережил, считай, хорошо отделался. А вот в Зингаре
плохо берут: прежде чем по сопаткам съездить, разговоры
разговаривают, пыжатся, гордость свою южную тешат.
Подозреваю я, что Хредх в Зингаре родился, хотя и служит
королю Бритунии.
- Ну-с, - тянет начальник королевской стражи, -
предупреждали тебя, альбинос?
- Предупреждали, - говорю.
- Не внял увещеваниям?
- Не внял.
Чего отнекиваться, когда оотэка - вот она, на столе
лежит. Глехтен-Глас зенкой своей в пол пялится и молчит.
- А дружок твой, - гнусавит Хредх, кивая на
несостоявшегося моего покупателя, - раскаялся. Раскаялся и
тебя выдал. Смекнул, плевок гнойный, что Его Величество
шутить не любит. Смекнул, а?
Глехтен-Глас кивает и подтверждает, что смекнул. А еще,
говорит он, Митра его просветит и глаза открыл. Вернее -
один глаз, но открыл широко. И решил он, Глехтен-Глас то
есть, избавить мир от скверны. Скверну же Ходок поставляет,
единственный человек во всем мире, коему путь в Провал не
заказан.
- Знаешь, сколько вельмож от дряни твоей спятило? -
спрашивает Хредх. Я только плечами пожимаю. Думаю, немало. И
не только вельмож.
- Митра Пресветлый! - Хредх аж подпрыгивает, изображая
праведный гнев. - Величество наш, храни его боги, едва твоей
заразы избегнул! А князь Влоуш так и помер, и жену перед тем
зарезал...
- Что ж, - говорю, - такова его планида, видать. Ему
оотэку не продавал. Чтоб вы знали, яйца я только
посредникам сбываю, а уж куда они их везут - Сету ведомо.
- Ты Сета не поминай тут, - щерит гнилые зубы Хредх, -
на Суде Жрецов поминать будешь!
Суд, как же! Судить меня никто не станет. Поорут,
посохами помашут и сожгут на площади. Даром что среди
жрецов покупателей оотэки не менее, чем среди придворных
интриганов. Ну как же: яйцо за щеку, и ты уже видишь, что
твой соперник в мыслях своих таит. Недолго, правда, видишь,
пока яйцо за губой тает. Но кто, Нергал их задери, велит
потреблять "лучезарные зерна" без меры? Никто не велит,
кроме честолюбия неумного и желания вверх над соперником
одержать. Оотэка же коварна: ежели долго "зерна" ее за губой
держать - мозг в губку превращается и работать нормально без