"Лион Спрэг де Камп, Лин Картер. Благородный узник" - читать интересную книгу автора

взглядом на мерцающие угли.
Следующий день застал их уже в Аргосе, где они могли
уже не прятаться в лесу, а ночевать в придорожной таверне.
Когда после ужина путники отдыхали, наслаждаясь кружкой
доброго вина, король внезапно нарушил молчание:
- Воевода, я считаю, что твои подвиги должны быть
оценены по заслугам. Молчи, не перебивай меня! - Коссус,
видя, что киммериец оторвался от кружки и пытается что-то
возразить, манул на него рукой. - Трижды спасти своего
повелителя - от офирцев, от кофийцев и даже от несущих
смерть демонов Разеса - того вполне достаточно, чтоб имя
героя было прославлено в легендах. Совершивший подобное, -
с пафосом продолжал Коссус, - заслуживает достойной жизни,
богатства и почестей. Жениться на Ясмеле ты, конечно, не
можешь, но я сам выберу подходящую тебе невесту - скажем,
дочь какого-нибудь чиновника высокого ранга или богатого
землевладельца. Ясмеле тоже надо найти достойного жениха -
королевской крови, разумеется.
И я хочу, чтобы ты продолжал командовать моей армией.
Но, видишь ли, дело в том, что человек низкого происхождения
не может отдавать приказы благородным нобилям или рыцарям
короля. Чтобы у тебя не было с этим проблем... а ведь такое
уже случалось? - Конан подтвердил слова короля вялым
кивком. - Вот видишь, - продолжал Коссус, - случалось! А
потому мне придется назначить командующим кого-нибудь из
аристократов; он станет главный воеводой, но во всем будет
советоваться с тобой. Тебе же мы дадим иное почетное
звание, для которого не нужна благородная кровь, - ну,
скажем, капитана пеших меченосцев или сотника наших
стрелков...
- Великодушие и щедрость моего короля воистину не имеют
границ, - бросив на Коссуса пристальный взгляд, заметил
Конан.
- Ну что ты! Ты заслужил отличие, и плата должна быть
щедрой, - не почувствовав прозвучавшей в голосе киммерийца
издевки, продолжал Коссус. - Еще я думаю...
- Со всеми прочими твоими милостями лучше подождать до
возвращения в Хорайю, - все с той же интонацией сказал
варвар.
После разговора Конан долго не мог уснуть. Несомненно,
этот венценосный сопляк воспринимал свою болтовню с полной
серьезностью, а значит, что в Хорайе Конану делать больше
нечего. Кроме того - он ощутил это с некоторым изумлением -
страсть к Ясмеле была уже не такой сильной как прежде.
Можно, разумеется, придушить ее братца, этого коронованного
ублюдка, вернуться в Хорайю и придумать душещипательную
байку о героической гибели короля. Но смешно - столько
опасностей преодолеть ради его спасения, а потом
прикончить! К тому же, он дал слово, что спасет его...
Этот довод оказался решающим: слово свое Конан привык