"Что-то страшное грядёт" - читать интересную книгу автора (Брэдбери Рэй Дуглас)

Глава пятая

Чарлз Хэлоуэй поднес ладонь к двойным дверям бара — нерешительно, словно седые волосы на его руке, как чуткие усики, ощутили: что-то скользнуло мимо в осенней ночи. Возможно, где-то бушевали огромные пожары и языки жгучего пламени предупреждали его: ни шагу вперед. Или на здешний край надвинулся новый ледниковый период и за прошедший час студеная туша его уже накрыла миллион людей. Или же само Время струилось вниз в огромном сосуде, погребая все-все порошинками мрака.

А может быть, все дело было в человеке в черном одеянии, которого он увидел по ту сторону улицы через окно бара. Зажав под мышкой бумажные рулоны, держа в другой руке кисть и ведерко, человек этот теперь удалялся, насвистывая какую-то мелодию.

То была мелодия из совсем другого времени года, неизменно рождающая печаль в душе Чарлза Хэлоуэя. Вроде бы не ко времени в октябре она проникала в самое сердце, в какой бы день или месяц ни прозвучала.

Чарлз Хэлоуэй вздрогнул. Его вдруг посетило былое чувство жуткого восторга, когда хотелось и смеяться, и плакать при виде праведников, шествующих в канун рождества по заснеженным улицам в окружении усталых мужчин и женщин, чьи лица были покрыты грязью прегрешений, испачканы пороками, разбиты подобно оконным стеклам жизнью, которая вдруг наносила удар, убегала, пряталась и возвращалась, чтобы ударить снова.

Мелодия стихла.

Чарлз Хэлоуэй шагнул через порог. Насвистывавший человек трудился вдалеке, взмахивая руками у телеграфного столба. Вот исчез в открытой двери какой-то лавки.

Чарлз Хэлоуэй, сам не ведая почему, пересек улицу, чтобы увидеть, как человек в черном наклеивает афишу внутри никем не занятого, пустого помещения.

Вот он вышел на улицу, держа в руках свою кисть, свое ведерко с клеем, свои бумажные свитки. Сверкающие похотливым жаром глаза остановились на лице Чарлза Хэлоуэя. С улыбкой он приветствовал его поднятой рукой.

Хэлоуэй вытаращил глаза.

Ладонь расклейщика афиш была покрыта черными шелковистыми волосками. Похоже на…

Рука сжалась в кулак. Помахала. Расклейщик живо завернул за угол. Чарлз Хэлоуэй, ошеломленный, овеянный вдруг жарким дыханием лета, пошатнулся, потом заглянул в пустую лавку.

Под одиноким светильником стояли двое деревянных козел.

На козлах, словно погребальный сосуд из снега и кристаллов, покоилась ледяная глыба длиной около двух метров. Зеленовато-голубоватая, она переливалась тусклым блеском. Как будто там в полутьме лежал большой холодный драгоценный камень.

При свете электричества на белой дощечке ближе к окну можно было прочесть каллиграфическое объявление:

Хэлоуэй перевел взгляд на афишу, наклеенную с внутренней стороны витрины.

Глаза его вновь обратились на холодную продолговатую глыбу льда.

Чарлз Хэлоуэй видел такие чудеса еще мальчишкой, когда местный промышленный холодильник снабжал гастролирующих иллюзионистов глыбой зимы, внутри которой для всеобщего обозрения по двенадцать часов кряду лежали снегурочки, пока зрители упивались диковинным зрелищем, и мелькающими на раскрытых белых экранах комедиями, и сменяющими друг друга аттракционами, а под конец покрытые инеем бледные девы извлекались на волю потным кудесником и с улыбкой скрывались во мраке за занавесом.

Однако сейчас перед ним была всего лишь глыба отливающей зимним блеском замороженной речной воды.

Нет. Не только замороженной воды.

Сердце Хэлоуэя учащенно забилось.

Кажется, внутри этого огромного морозного ювелирного изделия какая-то особая пустота? От одного конца глыбы до другого простирается длинная полость с выпуклыми формами? И вроде бы этот вакуум, эта пустота ждет, когда ее заполнит летняя плоти, вроде бы она повторяет формы… женского тела?

Ну да.

Этот лед. И эта изящная полость, струящиеся вдоль изгибы пустоты внутри льда. Это прекрасное ничто. Изысканные очертания тела незримой русалки, не убоявшейся ледяного плена.

Лед был холоден.

Пустота внутри льда — горячая.

Ему захотелось уйти, поскорее уйти.

Но в этот странный вечер Чарлз Хэлоуэй долго стоял, глядя через окно внутрь пустой лавки, глядя на козлы и на ждущий своего содержимого холодный арктический гроб, который светился в полутьме точно этакий огромный алмаз «Звезда Индии»…