"Леонард Карпентер. Конан Великий ("Конан") " - читать интересную книгу автора

чтении, письме и других искусствах, которые осваивает наш малыш. Впрочем,
моих познаний в математике хватало на то, чтобы сосчитать количество людей в
отряде ваниров, которые оставили следы на снегах вблизи моего дома. А
сделать зарубку на копье после каждого убитого кролика я умел еще раньше.
Интерес маленького Конна вызывал, разумеется, не сам фонтан,
поверхность которого была покрыта лотосовыми листьями, а фигура Делвина,
неподвижно сидевшего над водой на противоположной стороне водоема.
Мальчишка, прикрывшись сорванными листьями, медленно подкрадывался к
карлику, прячась за фигурным бортиком.
- Эх, вот жизнь была! - вздохнул киммериец. - Ладно, Зенобия, я
понимаю, что у тебя очень много времени уходит на управление дворцом и
решение некоторых внутригосударственных дел. Я действительно очень
признателен тебе за помощь. Сама знаешь, как я ненавижу эту рутину, но порой
мне кажется, что здесь, во дворце, все прекрасно обойдется и без меня, даже
если я пальцем не пошевелю или исчезну совсем... Нет, Зенобия, это ленивое
существование совсем ослабило меня. Я начинаю чувствовать возраст, даже
заныли старые раны...
- Конан, - мягко возразила королева, - я знаю, что ты по-прежнему в
прекрасной форме, что, как и раньше, можешь возглавить армию в сражении...
Подчас мне кажется, что приключения и войны ты любишь больше, чем меня... А
в остальном - даже самые суровые испытания ты воспринимаешь лишь как
приятную возможность проявить себя, доказать себе свою силу.
Конан кивнул:
- Ты права, Зенобия. Посуди сама, чем еще, как не подарком богов, можно
считать последнее нападение на наши восточные границы? Я убедился, что
по-прежнему могу достойно командовать своими солдатами, да и самой армии
было полезно встряхнуться. Я доказал, что проведенная реорганизация пошла
войскам на пользу и что я все еще сносно держусь в седле и машу мечом.
- Никто в Аквилонии не усомнился бы в этом, - сказала королева. -
Никто, кроме тебя самого. - Зенобия с легкой улыбкой наклонилась к своему
супругу: - Конан, не бойся ты править страной в мире, не бойся дворцовых
дел, не бойся состариться. Я и твои подданные любим тебя не только за силу и
воинские таланты, дорогой. А любят они тебя искренне, вовсе не из страха
перед тобой. Любят за великодушие, благородство, мудрость... Ой, малыш! Что
с тобой, сынок?
Маленький Конн, подкравшись, наконец, к Делвину, недолго пробыл с ним в
соседстве. Каким-то образом мальчишка умудрился перевалиться через бортик
фонтана и теперь весь мокрый подбежал к матери, спрятал голову на ее груди и
заплакал.
- Опять слезы. Ну, не младенец же он уже, черт побери! - недовольно
буркнул Конан. - У парня вполне хватит сил, чтобы метнуть копье, а он все к
мамочке за утешением бегает. Эх, видели бы это мои родственнички - жаль, не
знаю, остался ли кто из них в живых... Впрочем, где уж мне, варвару, знать,
что хорошо и что плохо в цивилизованных странах?
- Конан, он всего лишь ребенок! - В тоне королевы звучало оскорбленное
достоинство. - А сам ты, доблестный воин, не ищешь ли порой утешения на этой
же груди? Не находишь ли убежище от жизненных невзгод под защитой этих же
рук? Недостойно взрослого мужчины - король он или нет - ревновать к ребенку!
- Может, ты и права, Зенобия. Даже скорее всего права... - Конан кивнул
и вдруг, резко вскинув голову, посмотрел королеве в глаза: - Зенобия, я