"Андре Олдмен. Последний игрок судьбы ("Конан") " - читать интересную книгу автора

беспокоитесь. Наш капитан достаточно опытен, а судно надежно и скороходно,
думаю, вскоре все страхи окажутся позади, и огни Мессантии согреют наши
сердца.
- Сладкими речами да полнятся чаши, - кивнула девушка, опираясь на руку
спутника. - Что это за перстень у вас на пальце, месьор Лабардо? Я никогда
не видела столь прекрасного камня!
- Это? О. это, подарок Светлейшего Даркатеса, Верховного Жреца Митры.
Он подарил мне этот перстень, когда я три раза подряд победил его...
- Победил жреца?! - Эстраза не могла скрыть удивления.
- Это длинная история, но, чтобы скоротать скуку, я могу ее рассказать.
Месьор Лабардо говорил небрежно, даже нехотя. Сегодня утром он нарочно
достал из шкатулки перстень с крупным желтым камнем, чтобы привлечь внимание
юной дамы, с которой ему предстояло коротать путь из Кордавы в Мессантию.
Камень был своеобразной индульгенцией его возможной нескромности, и потому
молодой Лабардо заговорил о вещах, многими утаиваемых из ложной, как он
считал, гордости.
- Позвольте вам открыть, донна Эстраза, что ваш покорный слуга - всего
лишь деревенщина, родившийся в захолустье Пуантена. Да-да, прекрасная дама,
не морщите ваш милый носик, Лабардо по прозвищу Смышленый - всего лишь сын
виноградарей. И неблагодарный сын, прошу заметить. Я бежал из отчего дома,
едва лишь минуло мне от роду восемнадцать зим, о чем, признаюсь, нисколько
сейчас не жалею.
Донна Эстраза слушала речь юноши со всевозрастающим вниманием. Бежав из
дому, Лабардо добрался до столицы Аквилонии, прекрасного и манящего города
Тарантии, где решил посвятить себя изучению премудрой судейской науки.
Лабардо не стал упоминать, что захватил из дома изрядную сумму в золотых
монетах, скопленную его родителями за долгие годы виноградарских трудов.
Денег хватило, чтобы определиться вольнослушателем в столичную академию,
где, под неусыпным присмотром наставников и жрецов, молодежь с показным
усердием и не слишком скрываемой тоской изучала пыльные эдикты и пандекты, а
также квадриум наук, необходимых для будущих радений на благо отечества.
Многие были определены в студенты родственниками, другие прибыли из
обителей, сменив послушнические хитоны на черные мантии. Все они не могли
взять в толк, как можно по собственному почину предпочесть вольное житье
параграфам и кодексам: на Лабардо первое время косились.
Однако пуантенец быстро снискал расположение однокашников и даже
заслужил прозвище Смышленый, правда, не на ниве познания, а за более
увлекательное занятие.
Лучшей забавой студентов (конечно, после вина и девок) была игра,
называемая "мельница". За расчерченной мудреным образом доской сражались
двое противников, передвигая разноцветные фишки: каждый имел набор из двух
цветов и должен был, выстраивая на доске замысловатые фигуры, побить фишки
соперника либо запереть их в тупиках рисованных лабиринтов. Причем доски
могли быть маленькими, для игры скоротечной и несерьезной, либо побольше,
для более искусных игроков; настоящие же мастера пользовались досками,
могущими уместиться разве что на огромном круглом столе посреди дворцовой
залы.
Лабардо начал с малого, а кончил настоящей Игрой. Поначалу он одерживал
верх над своими товарищами, выигрывая кружку браги или мелкую монету, со
временем доски, на которых он играл, стали побольше, в кошельке зазвенело