"Дуглас Брайан, Ник Харрис. Голодный золотой божок (Серая птица) ("Конан") " - читать интересную книгу автора

неизбежно отыщется.
Но споткнувшись о веревку, Зонара, очевидно, привела в действие
запирающий механизм, и панель опустилась на место. Во всяком случае,
повернув пять раз, то есть - совершив полный круговой обход комнаты, выхода
она не нашла.
Медленно досчитав до пятнадцати, Зонара сказала:
- Если дверь закрылась, ее можно открыть.
Подняв руку, она принялась обходить комнату вновь, пытаясь при этом
обнаружить хитроумный запор.
Почувствовав ногами легкий сквозняк, воровка обрадовалась:
- Это где-то здесь. Сейчас я его найду... Ага, вот он!
Под ее пальцами оказалась шляпка гвоздя, на ощупь - совершенно такая
же, как и снаружи.
Зонара вздохнула, улыбнулась с видом победительницы и надавила на нее.
Но панель осталась на месте, а с потолка на Зонару мягко упала густая,
тяжелая и липкая сеть.
Зонара попыталась освободиться, но чем больше старалась выпутаться, тем
больше запутывалась. Сеть обмотала ее, как кокон.
Обессилев, Зонара села на пол и, удивляясь своему спокойствию, сказала:
- Вероятно, я вляпалась. Значит, нужно выспаться, пока есть
возможность.
Факелы в подвале давно погасли, только раскаленная печная дверца
светилась неприятным желтоватым светом. Масло в котле бесполезно кипело уже
несколько поворотов клепсидры и при этом ужасно шипело и издавало мерзкую
вонь.
Вонь эта сгущалась, и Дорсети начал задыхаться. В какой-то момент он
закашлялся так сильно, что кляп выпал у него изо рта.
- Роковая глупость моего отца имеет силу даже после его смерти, - изрек
он. - А я обречен выкручиваться. Всю свою жизнь я выкручиваюсь... Отчего?
Дурное расположение звезд? Несчастье характера?
Дорсети вскинул голову, чтобы расхохотаться, ударился затылком о
каменную кладку, взвыл и отдался очередному приступу кашля.
Зеленоватый дым слоился перед пылающим квадратом печной дверцы. Вдруг
дверца задрожала - что-то живое билось в нее с другой стороны. Дорсети
умолк.
Потом дверца распахнулась и, рассыпая искры, ослепительно-золотой
уродец выскочил из нее.
- Жарко! Жарко! - верещал он и бегал по кругу, оставляя дымные следы.
- Выпусти меня, Маммоний! - взмолился Дорсети. - Выпусти, и я сварю
тебе разом двух, а то и трех девок. И у каждой будет родинка. Обещаю...
Но уродец не слышал его и продолжал бегать и вопить, охлопывая себя по
округлым бокам коротенькими ручками.
- Остыть! Надобно остыть! - причитал он. - Я слишком горяч. Жарко,
жарко!
Он подбежал к Дорсети, обдав его волной невыносимого жара, и ткнул
пальцем в ногу, зажатую колодкой.
- На помощь! Спасите! Охрана! - заорал Дорсети. Волосы на его голове
поднялись дыбом и стали скручиваться. Крохотный палец идола с шипением
погрузился в мякоть ноги.
- Убирайся! - визжал Дорсети. - Я не твой!