"Д.Мак-Грегор. Чужая клятва ("Конан")" - читать интересную книгу авторабыло целесообразно задумываться о таких вещах, да варвар и не задумывался -
за него этим занимался более чувствительный шемит, семенящий вслед за приятелем по длинному прямому коридору. Опускаясь вниз, Конан был готов к тому, чтобы ползти какое-то время на брюхе, но, свалившись на дно ямы, выяснил, что попал в настоящий подземный ход - высотой почти в его собственный рост, широкий и достаточно сухой. Поднявшись, он подождал Иаву, который миг спустя со стоном грохнулся к его ногам, и пошел вперед, вытянув перед собою руки, дабы не треснуться носом о возможное препятствие. Слава Митре, ни грызунов, ни насекомых не было в этой дыре. Пару раз Конан наступил, правда, на что-то мягкое, но оно не пискнуло и не дрогнуло под его ногой - он решил, что это комки грязи, и более уже не останавливался и на вздох. Он шел быстро: глаза его немного привыкли к темноте, и теперь он отлично разбирал дорогу; Иава едва успевал за стремительно идущим варваром, дышал тяжело, бормотал сквозь зубы проклятья на своем языке, но не просил приятеля подождать. Он третий раз уже бывал здесь, и сейчас ему казалось, что тогда, давно, лет восемь назад, в коридоре не было скользких комочков грязи, что так противно хлюпают и ежатся под ногами. Его не пугали ни крысы огромных размеров, ни гигантские жуки с прозрачными крыльями, ни склизкие улитки, плюющиеся едкой дрянью, каких он видал в разного рода подземных переходах, и все же тонкая натура шемита не выносила всякой вонючей и уродливой мрази, особенно, если она была мокрой. Почти варварская грубость и нежная поэтическая нота его души уживались друг с другом замечательно в большом, крепком теле Иавы. Он любил и хорошую драку, и веселую пирушку, и грустную песню одинокого бродяги, и ласковые девичьи речи, и птичьи трели, и радости после особенно жаркой ночи любви. О, Халана... Шемит вдруг вспомнил - совсем некстати во мраке дыры - черноокую девушку, которую любил в Эруке еще в пору своей и ее юности. То была единственная его истинная любовь... Сколько же лет ей сейчас? И жива ли она? Халана... Вслух прошептав это имя, Иава вздрогнул, ощутив, как по коже побежали колючие мурашки, и на вздох замер. В тот же момент что-то липкое коснулось его ноги. Очнувшись от грез, он с удивлением посмотрел вниз. Сидящее у самой сандалии его чудовище на шести тонких кривых лапках, с огромными выкаченными глазами на длинной змеиной голове, с раздувшимся бородавчатым тельцем, было как раз-таки мокрым - мало того, с него просто-напросто стекала слизь! Шемит дернул ногой - бесполезно. Присосавшись к ноге всеми лапами, тварь и не думала слезать. Рот Иавы искривился от отвращения; зажав нос пальцами, он наклонился и, стараясь коснуться маленького монстра не кожей, но только рукавом куртки, резко толкнул его. Чудовище всхлипнуло и - вдруг выпустило на ногу человека толстую струю какой-то гадости, вероятно, ядовитой, потому что в голове шемита помутилось; качнувшись, он ухватился за стену, другой рукой разрывая воротник. Ничего не заметивший варвар уже ушел далеко вперед, и только тихий звук его уверенных шагов еще слышался Иаве, который медленно сползал на пол, уже не пытаясь удержать ускользающее сознание... ...Тем временем далеко впереди Конан узрел крошечное светлое пятнышко - несомненно, выход на ту сторону. Довольно хмыкнув, он прибавил шаг: еще совсем чуть, и они с шемитом окажутся на воле. Киммериец успел соскучиться по свежему воздуху, по свету и дневным, настоящим звукам. А здесь - Кром, ну |
|
|