"Роберт Джордан. Разрушитель (Конан)" - читать интересную книгу автора

маслами. Четыре девушки в одинаковых белых одеждах с одинаково уложенными
тугими темными косами встретили Конана. Над четырьмя парами глаз взлетели
ресницы, и четыре пары рук поднялись к губам, чтобы скрыть девичье
хихиканье.
- За тобой придут, вор, - сказал Бомбатта.
Конан, с улыбкой глядевший на девушек, посерьезнел и холодно сказал:
- Мне начинает нравиться твой тон.
- Да если бы ты только не был нужен...
- Не задерживайся, договорим потом. Я буду здесь всегда к твоим
услугам.
Бомбатта дернулся к своему мечу, но, сдержав себя, вышел из комнаты, не
добавив ни слова.
Все четыре девушки молча следили за обменом любезностями. Теперь,
прячась одна за другую, они боязливо косились на Конана.
- Я не кусаюсь, - сообщил он им как можно вежливее.
Они нерешительно приблизились к нему, одновременно начав стягивать с
него одежду и снаряжение.
- Мы думали, что вы будете драться с ним, господин.
- Бомбатта - отважный боец, господин. Опасный противник.
- Вы, конечно, почти такой же высокий, как он. Я даже не думала, что
есть еще такие высокие люди.
- Но Бомбатта больше вас. Только не подумайте, я не сомневаюсь в вашей
силе.
- Хватит вам, - засмеялся Конан. Его смех заставил их отскочить в
разные стороны.
- Так, говорить по одной, понятно? Теперь послушайте меня. Первое:
никакой я не господин. Второе: я прекрасно умею умываться сам. И третье: как
вас зовут, хотел бы я знать.
- Мое имя - Ания, господин, - ответила самая стройная из девушек, - а
это - Тафис, Анук и Лиела. Мы здесь, чтобы помыть вас, господин.
Конан оценивающе оглядел ее:
- А я-то думал, для чего-нибудь поприятнее.
К его удивлению, Ания густо покраснела.
- Это... это запрещено, господин, - пробормотала она. - Мы - жрицы
Спящего Бога.
Со стороны ее подруг послышался тревожный шепот. Лицо девушки
побледнело так же быстро, как покраснело минуту назад.
- Спящий Бог? Это еще что за птица?
- Пожалуйста, господин, - взмолилась Ания, - об этом нельзя говорить.
Пожалуйста. Если вы расскажете кому-нибудь, меня... меня очень сильно
накажут.
- Я буду нем как рыба, - успокоил ее Конан. Но как он ее ни упрашивал,
больше ни она, ни ее подруги не произнесли ни слова, кроме как о его
купании.
Он покорно позволил намылить себя и растереть мочалкой. Затем с него
смыли пену, ополоснули проточной водой и растерли мягкими полотенцами.
Настала очередь благовонных масел. И хотя Конан постарался избежать самых
резко пахнущих снадобий, ему все равно казалось, что от него за версту несет
благоуханиями, как от какого-то придворного щеголя.
Когда девушки одели его в рубашку и брюки из белого шелка, в комнате