"Д.Мак-Грегор. Конан и призраки прошлого" - читать интересную книгу автора

За это время ленивый хозяин устал так, как не уставал, наверное,
никогда: от постоянного смеха (порой совершенно беспричинного) низ
живота его не переставал болеть, словно Играт надорвался на тяжелой
полевой работе или строительстве нового дома нобиля. Но даже если бы
у него болел не только низ, но и верх живота, и сердце, и почки, и
печень со всех сторон -- все равно он не отказался бы от знакомства с
лицедеями. Хозяину казалось, что до встречи с ними жизнь его была
бездумной и невесомой подобно пушинке, и в этом мире не стоила и
мелкой медной монеты; каждый день походил на предыдущий как одна
песчинка походит на другую и каждый -- так считал теперь Играт -- пуст,
ибо нечего вспомнить и не о чем, совершенно не о чем поведать гостям
в ответ на их бесконечные веселые байки.

И все же Митра не оставил его! Балаган, путешествующий по
свету налегке -- он состоял всего из двух крытых повозок, запряженных
старыми клячами неопределенной расцветки -- мог направляться в
Тарантию каким угодно путем: через Шем и Аргос или через Бритунию и
пограничное королевство, а может, из Асгарда через Ванахейм... Да
мало ли дорог в этом огромном мире? Но Податель Жизни и Хранитель
Очага послал беспутных детей своих именно в дом ничтожнейшего из
рабов, сухой былинки, дождевого червя, лягушачьей лапки... Играт
вытер указательным пальцем вдруг навернувшуюся слезу умиления и
счастья, посмотрел на Улино, Агрея и Сенизонну, кои впились губами в
края глиняных кружек и с чрезвычайной бережливостью цедили винные
опивки. Это было последнее, что мог им предложить ленивый хозяин:
деньги, что заплатили лицедеи за постой, кончились еще вчера -- на них
Играт приобрел полдюжины бочонков пива; но утром от пива осталась
лишь засохшая на кружках пена, и тогда пришлось продать за cорок
один с четвертью кувшин вина прекрасные сапоги из мягкой и прочной
кожи. Сапоги Играт получил три луны назад почти что даром -- от
проезжавшего из Мессантии в Танасул сапожника, брата его покойной
жены, который решил остановиться на ночлег у бывшего родственника. Но
-- все равно сапоги было жалко.

Теперь и вино подходило к концу: целый день гости вливали его
в свои бездонные глотки, обливаясь и булькая, падали на пол один за
другим, кто молча, кто с хрипом, кто с песней, пока не осталось за
столом трое -- самые крепкие, самые здоровые -- толстяк Улино, грустный
красавец Сенизонна и соломенноволосый весельчак Агрей. Они-то и
восседали сейчас за столом в доме гостеприимного Играта, с
достоинством принимая его влюбленные вздохи и взоры и высасывая из
кружек последние капли живительной влаги.

-- Что, Играт, собрался-таки с нами? -- заплетающимся языком
пробормотал Сенизонна.
-- Ну, -- закивал из своего угла ленивый хозяин.
-- Заче-е-м? -- Улино попытался всплеснуть пухлыми руками, но
покачнулся и чуть было не свалился под стол. Видимо, сообразив, что
под столом ему будет тесновато, он вцепился в рукав Агрея и так
удержался на своем табурете. -- Зачем, безмозглая лилия моего большого