"М.Мэнсон. Конан и дар Митры" - читать интересную книгу авторазакату. Прошла добрая половина дня, и он снова чувствовал голод - правда,
не такой острый, как вчера. Тем не менее, несмотря на легкое посасывание в животе, юный киммериец ощущал прилив сил; Конану чудилось, что за сутки отдыха на костях его наросло изрядное количество плоти, и тяготы дальних странствий начали постепенно сглаживаться в памяти. Он сел, протирая глаза кулаками. Лучи вечернего солнца косым веером падали сквозь распахнутое окно, освещая комнату и ее небогатую обстановку; единственными яркими пятнами здесь были горка золотых и серебряных монет да рукоять нового Конанова меча, отливавшая цветом хорошо начищенной бронзы. Видно, пиратский вожак был человеком аккуратным, когда дело касалось оружия, а не расчетов с пассажирами его галеры. Шеймис находился в прежней позиции - сидел на сундуке, поджав ноги, окутавшись своими куцыми крыльями, и горестно обозревал орлиный профиль владыки Ашарата на золотом динарии. Конану хватило одного взгляда, чтобы понять: ни золота, ни серебра у него не прибавилось. Заметив, что хозяин проснулся, сумеречный дух огладил жидкие усы и тяжело вздохнул. - Ох, господин мой! Размышлял я, вспоминал и трудился от вчерашнего вечера до сегодняшнего, но ничем порадовать тебя не могу... - Это и видно, - заметил Конан не без ехидства. - Многое утекло из памяти, слишком многое, за время сидения в проклятом горшке... - Демон поскреб костлявыми пальцами свое лысое темя. - Но, сказать по правде, я и раньше не отличался великими талантами... М-да-а... - Он снова испустил тягостный вздох. - Нет, не отличался... Ты уж прости меня, неудачника, хозяин... Увы, увы! Не могу я сделать тебя как, чувствую, ты того желаешь! Не могу принести тебе богатство и почет, дворцы, замки, поместья и юных дев... Представив, какую юную деву мог бы предложить ему Шеймис, Конан невольно содрогнулся. - Сие я уже понял и дев от тебя не требую, - торопливо произнес он, с изумлением замечая, что на глазах его слуги выступили слезы. Киммериец никогда не слышал, чтобы демоны могли плакать. Реветь, выть, рычать, вопить, стонать и богохульствовать - сколько угодно; но плакать!.. - Чем же я отплачу тебе, господин мой, за освобождение? - шмыгнув носом, Шеймис воздел взгляд к потолку. - Чем, мой молодой повелитель? - Погоди, - сказал Конан, натягивая сапоги и оправляя тунику. - Объясни-ка мне прежде, чем ты тут занимался. Демон с безнадежным видом перебрал четыре золотых динария, сложив их в стопку. - Я попробовал повторить фокус этого Фарала, - произнес он. - Видишь ли, хозяин, его и мое колдовство совсем различны... Собственно, то, что он делает, даже нельзя назвать магией... Ни черной, ни белой, ни красной, ни зеленой. - Цвет меня не интересует. - Конан притопнул сапогами и опоясался мечом, потуже затянув ремень. - Золото появилось прямо из воздуха... Разве это не магия? Самое настоящее волшебство, приятель, и получше твоего! Ты-то наколдовал мне лишь костлявого барана, рваные сапоги да ломаную саблю! Демон, придя в крайнее возбуждение, даже подскочил на сундуке. |
|
|