"Леонард Карпентер. В стране Черного Лотоса ("Конан")" - читать интересную книгу автора

напустился он на киммерийца. - Ну, что? Можешь хоть что-нибудь сказать в
свое оправдание?
Стоя под палящим солнцем, Конан с трудом подавлял желание выхватить
ятаган из ножен и ответить на оскорбления так, как подобает воину. Конвоиры,
передавшие ему приказ явиться на эту головомойку, не решились разоружить
киммерийца. Сейчас они стояли в дальнем углу двора, у самых ворот, и вряд ли
успели бы ему помешать разделаться с обидчиком. Чтобы не слушать бесконечные
оскорбления, Конан лишь твердил про себя, что он теперь офицер регулярной
армии и должен подчиняться командиру, соблюдать дисциплину, не обсуждать
приказы и так далее.
Неожиданно Конана поразила мысль: ведь этот сопляк Джафар даже не
понимает, какой опасности подвергает его хорошо подвешенный язык.
С большим усилием киммериец разжал зубы и процедил:
- Я убил эту сви... этого офицера, защищая свою жизнь... шариф. -
Последнее слово долго не могло вылететь из сдавленного горла киммерийца. Но
так было положено в армии - называть командира по званию.
- Да неужели? Ладно, по крайней мере я вижу, что ты раскаиваешься. -
Меряя шагами двор и переводя взгляд с Конана на капитана Мурада, шариф
продолжил свои нравоучения: - Скажи мне, до тебя когда-нибудь дойдет, чурбан
с севера...
- Сержант, сколько вам лет? - Капитан Мурад решил прийти на помощь
подчиненному или, скорее, их общему командиру. - И откуда вы родом?
Конан на некоторое время забыл про обиды и погрузился в вычисления.
- Последняя зима была для меня девятнадцатой, если не ошибаюсь,
капитан. А уж что я знаю точно, так это то, что я из Киммерии.
- Девятнадцать? Совсем сопляк! - воскликнул Джафар, которому самому-то
было, быть может, на пару лет больше.
- И уже получил сержантское звание, - продолжил Мурад свою мысль. -
Редкий случай. И, я смотрю, ты выиграл схватку почти без потерь для себя. -
Его взгляд скользнул по ладони Конана, перевязанной листьями лечебных
растений. - Ну, сержант, а чем же вы еще отличились перед туранской армией?
Конан поднял синие глаза на своего командира и, внимательно глядя на
капитана, начал перечислять, стараясь не сболтнуть лишнего:
- Я был последним, вышедшим из боя в битве при Яралете. Я лично убил
командира мятежного отряда. После этой битвы город Яралет снова перешел в
наши руки.
- Я слышал, - кивнул Мурад, - что под Яралетом было жарко. Тысячи
убитых с обеих сторон.
- Все это так, дорогой капитан, - небрежно перебил своего подчиненного
Джафар. - Этот варвар вернулся после битвы один. И все, что там происходило,
мы знаем только с его слов. Но нельзя не учитывать и другого. Последний
оставшийся в живых солдат - либо прекрасный воин, превосходящий остальных
силой и мастерством, либо трус и предатель, переждавший самое опасное...
- В любом случае Конан сам, добровольно вызвался служить в
Венджипуре, - вставил Мурад, делая страшные глаза прищурившемуся Конану. - И
вообще, до этого случая он был у меня на отличном счету. Пойми меня, Конан:
хороший офицер на дороге не валяется. Это честь и гордость туранской армии.
И нет смысла терять их во внутренних распрях или делать инвалидами,
подвергая пыточным наказаниям. - Тут Мурад внимательно поглядел на рукоять
ятагана киммерийца, в которую тот впился мертвой хваткой, и добавил: - Еще