"Леонард Карпентер. В стране Черного Лотоса ("Конан")" - читать интересную книгу автора

легких движения ступнями - и он что-то вогнал пальцами ног в носки сандалий.
Ножи на ногах, понял Конан, - слишком поздно, чтобы что-то с этим поделать.
Оставалось принять бой на условиях противника.
Конан слышал об этом оружии - небольших острых клинках, спрятанных
между стопой и подошвой, которые можно было зажать первым и вторым пальцами.
Умением пользоваться этим оружием славились воины южных стран. Лезвия,
показавшиеся из сандалий противника киммерийца, были бронзовыми, в форме
листа, с глубокими гравированными канавками. Вполне могло оказаться, что они
отравлены.
Зрители сбились в плотный круг в ожидании поединка. Почти никто не
заключал пари. Большинству исход боя представлялся ясным. Конан заметил, что
Юма и Бабрак встали рядом с Сарией, угрожающе положив руки на рукоятки своих
кинжалов - на тот случай, если какой-нибудь шутник задумал бы отвлечь
Конана, привязавшись к девушке. Мысленно поблагодарив друзей, Конан
напрягся, чтобы встретить первый натиск противника.
Разведчик-убийца выхватил второй кинжал из-за спины, обеспечив себе по
железному когтю на каждой конечности. Согнувшись, как лук, он вдруг бросился
на Конана, словно сверкающее стальными спицами колесо смерти. Удар одной
ногой, второй, затем обеими руками в голову и живот... Всё в полном
молчании, лишь с хриплым выдохом.
Киммериец, понимая, что вряд ли может отразить одним кинжалом дюжину
ударов под разными углами, решил великодушно уступить противнику дорогу. Шаг
в сторону - и вот уже тот, сверкая кинжалами, проскочил мимо, меряя двор
акробатическими кувырками и пируэтами. Его движения были в немалой степени
рассчитаны на публику и отработаны скорее всего в кабацких стычках. Вряд ли
он выделывал такие коленца в настоящих боях в джунглях.
Сначала Конан решил предоставить противнику напрыгаться вволю и
подождать, пока тот устанет. Но, заметив нездоровый блеск в его глазах,
понял, что ждать придется очень долго - наркотики могли, подтачивая общее
здоровье, на некоторое время сделать человека практически неутомимым.
Размышляя об этом, Конан методично отбивался от тех ударов, которые могли
достать его, стараясь уходить в сторону с линии атаки.
Неожиданное изменение ритма чуть не застало Конана врасплох и не стоило
ему жизни. Киммерийцу пришлось упасть на землю и откатиться в сторону.
Раздались крики зрителей, уже предвидевших конец поединка, но через
мгновение все увидели Конана, стоящего на ногах, целого и невредимого.
Единственная рана на кисти, нанесенная ему противником в самом начале
схватки, почти перестала кровоточить. И именно из этого кулака полетела в
лицо противнику горсть пыли, схваченной Конаном в момент падения. В тот же
миг сильнейший удар ногой добавил неприятелю скорости, и тот со всего
размаху влетел в толпу зрителей. Раздались крики двоих, раненных кинжалами
убийцы, и недовольные возгласы тех, кто отделался лишь ушибленными лбами и
отдавленными ногами. Затем по толпе пронесся шепот: это самые Нетерпеливые,
уже усомнившись в исходе поединка, стали заключать пари, ставя на Конана.
Не дожидаясь, пока противник вновь станет в стойку, Конан ринулся вслед
за ним и успел подскочить вплотную. Два тела покатились по земле. Руки
вцепились в руки, ноги закрывали животы от пинков противника. В ближнем бою,
где все решалось силой мышц, противник Конана потерял свое преимущество в
количестве клинков. Наоборот, киммериец даже надежнее и тверже мог опереться
в землю ступней, не мешая себе дополнительным ножом.