"Дуглас Брайан. Тайна замка Амрок ("Конан")" - читать интересную книгу автора

стаканчик-другой, но Джокс и слушать его не стал - ухватил за ворот и
вытащил из кабачка.
Утром Лерон появился в поселке - совершенно седой, оборванный и без
одного башмака. Арендаторы окружили несчастного и стали расспрашивать: что
ввергло его в такое горестное положение? Лерон жестами показал, что ему
непременно надо выпить. Принесли бутылочку, и поседевший коновал высосал ее
одним махом, словно в ней было молоко.
- Нынче ночью я был в замке Амрок! - проговорил он, когда отдышался.
- Но как же ты, почтенный, успел туда и обратно? - вопросили
присутствовавшие. - Никак, лежал на скамейке?
- То не скамейка была, о нет! - возразил Лерон. - Увы, я - пожилой,
всеми уважаемый человек - летел верхом на управляющем, а тот, в свою
очередь, оседлал бронзовую кочергу. Пока мы летели, из меня вытряхнуло все
мои познания в сложном искусстве врачевания, и перед скорбным ложем больного
я предстал совершенным профаном. Но не это ужасно, почтеннейшие! То, что я
увидел, заставило меня застонать от ужаса. На кровати лежала... половина
графа Амрок, словно его рассекли надвое вдоль острым мечом. При всем этом
граф оставался вполне жив, двигал рукой, ногой, ухмылялся половиною рта и
щурил глаз. Ни крови, ни торчащих внутренностей - срез на вид был гладким,
черным, и когда я захотел потрогать его рукой, она провалилась почти по
локоть в пустоту.
- Полегче! - прикрикнул граф. - О, небеса! В этой распроклятой дыре нет
даже врача, один только пьяный живодер!
- Но как это случилось с вами, ваша милость? - спросил я.
- Я ставил один очень интересный опыт, - ответил мой половинчатый
пациент. - И сделался жертвой собственной неосторожности.
- Расскажите подробнее, - настаивал я. - Как же я смогу оказать помощь,
если мне неясна причина болезни? Будьте откровенны - от лекарей не держат
секретов.
Граф рассмеялся:
- Я могу быть с тобой откровенным только наполовину, - сострил он. - Я,
видишь ли, занимаюсь наукой. Не глупой, напыщенной магией, а серьезным
изучением сути вещей и их трансформацией, то есть - изменением. Понятно ли
тебе это, простофиля?
Я отвечал, что понятно. Когда сахар и хлебные дрожжи превращаются в
напиток, украшающий жизнь, это тоже выходит трансформация. Уж не знаю,
почему мне захотелось пошутить... Я тут же пожалел об этом, глядя, как
половина графа Амрок извивается в конвульсивном смехе.
- Хорошая шутка - половина исцеления! - выдавил он сквозь хохот. -
Половина... Ха-ха-ха!
Неожиданно вторая его часть проступила рядом с первой там, где ей и
положено быть. Сначала она оставалась какой-то рассеянной, нечеткой, но
довольно скоро сгустилась и сделалась вполне реальной. Зато первая половина
расплылась, подернулась дымкой и... исчезла!
- О! О-о! - простонал граф. - Как это мучительно!
На открытых моему взору частях его лба и носа проступила испарина.
- Пусть ваша милость простит бедного профана, - заговорил я. - Но все
же непонятно...
- Чего тут непонятного! - воскликнул несчастный. - Совершенно случайно
я открыл существование другого мира. И находится этот мир не где-то там, за